Пару минут стою, напряженно вслушиваясь в разговор, но ничего не слышу на таком расстоянии. Пересиливаю страх и тихо иду ко входу на кухню. Смотреть не буду. Немного послушаю разговор. Не хватало еще оказаться пойманной.
— Можешь не утруждаться, я понял, — удается распознать голос гостя. — Ты можешь трансформировать некоторые части тела в мои…
— И это отнимает много сил, — вставляет Маркус.
Трансформировать части тела? О чем он говорит? Возможно, о глазах? Они ведь действительно трансформируются под его волей и становятся в точности, как у высшего. Но о каких еще частях тела идет речь?
— Полагаю, за десять лет тебе удалось найти решение данной проблемы?
— Да, не трансформировать, — мрачно отвечает вампир.
— Я спрашиваю серьезно, не надо паясничать, — мягко осаживает его.
— Я могу поглотить куда больше крови, чем другие. Резерв как раз уходит на трансформацию. Если его не хватает, приходится пополнять.
— Понимаю, — заключает спокойно. — Вот почему ты не пытаешься сопротивляться, имея такие же глаза, как у меня. Знаешь, что надолго тебя не хватит, — мягко усмехается.
— Много времени требуется лишь с высшими, — фыркает недовольно Маркус.
— Ты прав, но все же мне хотелось бы узнать, насколько твои глаза похожи на мои.
— А мне бы не хотелось, — отрезает сухо.
— Сколько ты сможешь их продержать сейчас?
— Пару минут, но даже столько на тебя тратить не стану.
Пару минут? Так значит, на самом деле Маркус не такой уж страшный? И его контроль не такой уж страшный? На самом деле обычно он может поддерживать свой взгляд всего пару минут?
— Мне хватит и полминуты, я настаиваю, — снова просит высший, на несколько долгих секунд повисает тишина.
— Доволен? — фыркает вампир. Похоже, они все же посмотрели друг на друга страшными глазами. Хорошо, что я решила лишь слушать.
— Вполне.
— Если давить одинаковыми инструментами с одинаковой силой, можно и сломать их.
Глава 41
— Ты ведь понимаешь, зачем я пришел? — внезапно тон гостя становится более серьезным.
— Кто же тебя поймет? — кажется, притворяется ничего не понимающим его слуга. — Ты то появляешься, то исчезаешь, я уже не пытаюсь понять твои действия.
— Правда? — усмехается высший. — А мне кажется, ты уже понял, что я должен забрать тебя.
— Должен? — похоже, удивляется Маркус. — Где этот «должен» был десять лет?
— Я хотел убедиться в том, что ты стабилен, забирать тебя раньше было слишком рискованно.
— Так ты так обо мне заботился? Я сейчас расплачусь, — скалится слуга. Не думала, что у них такие вольные отношения.
— В любом случае, мне нужно забрать тебя в ближайшее время, и мы должны решить вопрос с твоей парой, — игнорирует его дерзкое поведение хозяин.
— Какой вопрос? — напрягается Маркус.
— Ты знаешь, почему нет пар ни у меня, ни у моих слуг? — спокойно спрашивает высший.
— Я ничего не знаю ни о тебе, ни о твоих слугах, — мрачно огрызается вампир.
— А что-нибудь о договоре между вампирами и людьми ты знаешь?
Повисает молчание. Не знаю, что там между ними в это время происходит, но мне никак не увидеть, что именно. Выглянуть, когда там два вампира с потенциально страшными глазами… это уж слишком.
— Не знаю, — наконец, выдает Маркус.
— Люди позволяют нам жить рядом с ними, работать рядом с ними, закрывают глаза на то, сколько донорской крови мы выкупаем и даже… закрывают глаза на мелкие преступления, а взамен…
Вновь повисает пауза, и я вытягиваю шею, чтобы точно не пропустить ни одного слова.
— Высшие и их слуги селятся в зонах военных конфликтов и оказывают посильную помощь лояльной стороне.
— Посильную помощь лояльной стороне? Как ловко ты замаскировал истребление с дальнейшим кровавым пиршеством, — мрачно откликается Маркус.
— Видишь ли, люди не слишком рады, когда такие, как мы с тобой, оказываемся в населенных городах, они боятся нашей силы, поэтому и существует это условие, — миролюбиво заканчивает фразу гость, продолжая игнорировать поведение своего слуги.
— Значит, я должен поехать с тобой, я понял, — коротко бросает вампир.
— Вернемся к вопросу о твоей паре. Как ты понимаешь, в зоне военного конфликта достаточно опасно, а еще там почти нет женщин, что поставит ее и тебя в весьма неловкое положение.
— Она может сражаться, — твердо произносит мой партнер.
— О, не сомневаюсь, но все же дела полиции и военных сильно различны между собой, — мягко одергивает его гость.