— Ты с ней нянчишься, — сказал Пол, презрительно искривив губы, потом повернулся и повел Найю из фойе. — В конце концов, ты не приносишь ей пользы.
— Хосе — сволочь, и вы это знаете. По крайней мере, вы могли бы назначить ей другого инструктора.
Пол сделал вид, что игнорирует Найю, этого-то она и ожидала, и не тратила силы, пытаясь вытянуть из него ответ. Если Пол хотел игнорировать тебя, тыкай в него горячим факелом, но и это не привлечет его внимание. Пока следовала за высоким и могучим вождем в помещение, где он планировал собрание, Найя не могла удержаться от представления, как это место выглядело до того, как большой дом был отремонтирован для офисных помещений.
Тут, возможно, было прекрасно в свое время, открытый и уютный этаж, обставленный великолепием рубежа веков. Но теперь комнаты были слишком малы, коридоры — темны и гнетущи, а лестницы — зловещи. Тени обитали в каждом углу, свет не проникал, а двери, ведущие в другие офисные помещения, были закрыты и заперты, от этого у Найи развивалась клаустрофобия. Она ненавидела приходить сюда, ненавидела до мозга костей, и Пол знал это. Он заставлял ее приходить сюда, чтобы показать свою власть над ней. Напомнить ей, что неважно, что она думала, она в распоряжении старейшин, и не более чем инструмент.
Он провел ее к задней части здания, в самую большую комнату, кроме чердака и подвала. Там старейшины племени собрались, издавали указы и решали судьбу своего народа, будто все они были слишком глупы, чтобы думать самостоятельно. За столом-полумесяцем, выпрямив спину и с мрачными выражениями лиц, сидели остальные старейшины. Найя споткнулась, когда вошла, и ее челюсть отвисла от шока. Что они все здесь делают? Собрание происходило только тогда, когда нужно было решить что-то важное, либо вытащить кого-то из дерьма. И поскольку Найя не могла вспомнить ничего важного, что касалось ее, ей пришлось предположить, что старейшины собрались, потому что ее задница попала в беду. Это не хорошо. Ее сердце заколотилось, когда она заняла место напротив сборища мужчин. Знали ли они о Ронане? Господи, она надеялась, что нет.
***
Второй раз за последние двенадцать часов, Ронан проснулся, чувствуя себя так, будто его растоптал слон. Хотя его разум теперь был яснее, он все равно не мог вспомнить, что произошло накануне вечером. Она сказала, что он сказал, что должен был ее защищать. От чего? Он знал, что она была его, когда повалил ее прошлой ночью на землю? Было что-то после нее? После них обоих? Блядь. Она его вырубила и ушла через чертову дверь. Он понятия не имел, где она была. Он мог ничего о ней не знать, но она была его парой. Она привязал его душу к своей. И он теперь отвечал за ее безопасность.
Его мышцы непроизвольно дернулись, в результате чего он снова понял, что привязан. Ронан напрягся, когда потянул цепи, удерживающие его запястья у спинки кровати. Он резко вдохнул в момент укуса боли. Хотя серебро ослабляло его, он должен был хотя бы погнуть раму своей физической силой. Его коварная женщина приковывала мужчин к своей кровати регулярно, иначе она не укрепила бы каркас магически.
Его женщина. Боги, даже сейчас правда била кулаком в живот Ронана.
С того момента, как она привязал его, его тело предало его. Его член болел от необходимости оказаться внутри нее, а клыки пульсировали в ожидании проколоть ее безупречную кожу горла. Неважно, что она думала наоборот. Он не знал ее имени — никогда раньше не видел ее — и все же она принадлежала ему. Странно, что она, казалось, не поняла их связи. Для нее он был не более чем пленником.
Ронан задергался в путах, радуясь боли, когда серебро опаляло его кожу. Ему нужно найти ее. Пойти к ней. Понять, почему его душа привязалась к этой неизвестной женщине, которая нагло взяла в плен вампира. И ему нужно знать, почему он был здесь… Откуда и почему. Так много вопросов без ответов, и хуже всего, что ему приходится переживать чувства беспомощности и страха, которые он давно в себе похоронил, пока он лежал здесь, закованный в цепи и в чужой милости.
Михаил знал, что он уехал? Дженнер? Желудок Ронана завязался узлом. Нахрен все это. Шивон?
Он клялся на крови в верности дампирше в обмен на рукопись, которая помогла Михаилу разгадать тайну его пары, Клэр. В то время сделка того стоила. Он наслаждался постельным бельем Шивон и получил кодекс. Теперь, когда его душа вернулась, его обещание было, по меньшей мере, проблематичным. Если он позволит другой женщине прикоснуться к нему, кровь Ронана вскипит в жилах. Секс больше не был в меню, если он не откажет себе, это буквально убьет его.