— Почему здесь всё так запущено?
— Ах, это… тебя тоже волнуют вещи и поверхности. Как это по-человечески, — вздохнул колдун и махнул рукой, преображая пространство, будто по мановению волшебной палочки.
Теперь повсюду царила чистота. На полу появились ковры, на стенах — голубые обои в мелкий цветочек и свежевыструганные деревянные панели. На окнах заколыхались лёгкие занавески из розовато-голубой органзы. А вот белую мебель, местами покрытую позолотой, рассмотреть я не успела — Лиар схватил меня за руку и повёл вверх по мраморной лестнице, устланной теперь бежевым ковром.
Уже поднимаясь по ступенькам, я заметила, что расхаживаю по замку в одной ночной рубашке, и отчего-то смутилась.
— Любимый цвет? — осведомился Лиар на ходу.
— Тёмно-синий. Наверное.
В тот же миг на мне появилось иссиня-чёрное платье. Простое, приталенное, с короткими рукавчиками и пышной юбкой, похожее на платья, подаренные мне Дорианом, с одним отличием — юбка не мешала ходить, и нигде ничего не давило!
— Потому что мы во сне, здесь возможно всё, что пожелаешь, — широко улыбнулся Лиар.
Птица
Когда Чезара злорадно сообщила, что Хозяин сегодня занят до самого вечера, я не поверила. Ведьма явно врала. Он ждал меня с новостями, а Чезаре просто завидно! Ну или лень искать его.
Вылетев из распахнутого настежь окна, я сама направилась на поиски. А когда нашла, очень удивилась.
Лиар не был занят чем-то особенным. Он спал. Не проснулся даже, когда я приземлилась на его грудь и некоторое время аккуратно переступала когтистыми лапками по шёлковым оборкам рубашки.
Так прошло несколько часов, и всё это время он не просыпался…
Но я заметила странность: в расслабленной ладони Хозяина лежала тряпичная кукла с длинными тёмными волосами. Отчего-то меня беспокоила эта кукла, но всякий раз, когда я начинала думать о ней, мысль будто ускользала, и я вдруг осознавала себя в полёте под потолком. Или у окна. И снова возвращалась к изголовью его кровати.
Когда пришло время улетать, погода испортилась. Оконную створку придавило сквозняком. Да так сильно, что поддеть клювом раму никак не удавалось.
Меж тем опаздывать в замок Грейворка было нельзя. Оставалось одно — выпорхнуть в коридор и найти открытую комнату с раскрытым окном.
Так я и сделала. Через миг уже неслась вдоль длинного прохода, где казалось навеки поселилась непроглядная тьма. Летела и молилась Семи, чтобы уберегли от ведьм Лиара, мрачного Гурдахара или его тварей.
Наконец, сквозняк подсказал, что подходящая комната совсем близко.
На всех парах я влетела в неё. И… сердце так быстро затрепетало в груди, что лететь дальше не было никакой возможности.
Остановившись, я сделала оборот прямо в воздухе. Неуклюже и громко приземлилась на устланный сухими травами пол. Поднялась и осмотрелась…
Эта комната сильно отличалась от прочих залов черного хамка. Она была небольшой. И здесь не было другой мебели, кроме длинных полок, но эти полки занимали все стены от пола до потолка!
А на полках сидели маленькие тряпичные куклы. Очень много кукол. Их явно рассадили по порядку. На левой стене — самые старые, пыльные, почти истлевшие от времени. На правой — более новые.
Куклы были разные — юноши и девушки, принцессы и кухарки, рыцари и даже короли, — но все безликие, впрочем, статус и пол легко считывались по волосам и одёжкам. Было и ещё кое-что общее у каждой куклы — длинная серебряная булавка, воткнутая в грудь.
Глава 37 Тайны кукол
Птица
В памяти возникли рванные образы…
Ночь… крики и отсветы огня на улице деревни. Сначала редкие, но с каждой минутой их становится всё больше. И вот уже горит чей-то дом.
В дверь ломятся. В окна скребутся когти и кожистые крылья. Отец, который до этого с мрачной сосредоточенностью затачивал косу, откладывает брусок, и встаёт напротив двери.
Мать смотрит в глаза решительно, вытирает кулаком влагу из-под носа и произносит запретное:
— Лети, милая. Сегодня можно. Как только увидишь лазейку, не оглядывайся, оборачивайся и улетай. Спасайся.
— А ты? — я цепляюсь за её вышитую рубашку, чувствуя, как щиплет в носу. — Ты ведь тоже так можешь!
— Останусь… — берёт со стола длинный нож. — Я ведь обещала у алтаря… и в горе, и в радости. До самого конца.
И снова ночь… много дней прошло, и можно жить в лесу. А я раз за разом возвращаюсь в Ружницу, в то место, где когда-то стоял мой дом, а теперь лишь пепелище. Вся Ружница теперь — сплошное пепелище… Почему ночью? Потому что я слишком маленькая птичка, а днём над полями так много хищников…
Но однажды меня всё-таки заметили. Скрутили магией, притянули, схватили жёсткими костлявыми пальцами и посадили в тесную клетку…
— Горячая, но её так мало, госпожа, — сглатывает слюну нечто лохматое и голодное.
— Это не для еды, — обрезает надтреснутый голос.
Чезара! Я вдруг вспомнила, что в ту ночь меня схватила Чезара. Почему это воспоминание проснулось именно сейчас?
Пугливо обернулась. Показалось, на меня кто-то смотрит.
Никого… Кроме сотен кукол. Безликих кукол без глаз и без ртов…
И всё же мне казалось, они говорили. Все вместе, разными голосами и на все лады… всё громче и громче…
Я обхватила голову руками.
И всё равно прислушивалась. Среди сотен голосов один звучал особенно знакомо:
— Птица… я птица… Я птица, птица, птица… Уиззи, ты не виновата!
Как в тумане, я пошла на этот голос. Новую куколку в сером платьице горничной увидела сразу. И тотчас узнала себя. Моя кукла была такой аккуратненькой, новенькой и милой. И всё же что-то неправильное было в её облике.
Вдруг я поняла. И сделала самое естественное в такой ситуации — вынула иглу из груди. И…
…упала на пол, будто подкошенная. Ибо вместо одной вынутой игры в голову вонзилось множество игл!!! Меня захлестнули совсем другие воспоминания! Болезненные, но такие важные! Они освобождали меня от пут, которыми окрутили не только тело, но мысли.
Мои мысли поработили. Вон оно что.
И вся моя жизнь после встречи с ведьмой… после решения Лиара… после пряди волос, срезанной с головы, и булавки, воткнутой в куклу с именем Птица… вся моя жизнь могла быть иной!
Теперь всё воспринималось иначе — и милорд, и прибытие миледи, и намерения колдуна. Надо было всё обдумать, как следует.
Вдруг из коридора послышались шаги — тяжёлые, грузные, и ещё сиплое прерывистое дыхание. По коридору шёл Гурдахар!
Всполошившись, я глянула на оставленную открытой дверь. Ещё пара шагов, и он заметит меня… и не факт, что в этот раз оставит неизменной. У него ещё в прошлый раз руки чесались «поработать» со мной. Как вспомню «творения» безумного Мастера над нечистью — так вздрогну. Хвала, Семи, тогда Лиар меня отстоял. Не по доброте душевной, конечно. Просто нашёл иное применение.
Все эти мысли вместе с отвращением пронеслись в голове стрелой, и стали для меня самой откровением…
Надо что-то делать! Но что?
От страха перед приближающимся Гурдахаром мысли путались, и голова гудела… Меж тем шаги становились всё громче. Время уходило.
Одно было ясно — надо срочно убираться из этой комнаты. Хотя бы на минутку. Но обязательно вернуться, как только угроза минует. Вернуться и хорошенько подумать! Обязательно вспомнить, зачем эти куклы?
Подпрыгнула, кувыркнулась в воздухе, делая оборот, и выпорхнула из окна как раз в момент, когда в комнату вплыл толстый живот, а за ним и сам Гурдахар — огромный лохматый старик с мясистым носом и вечно испачканными копотью руками.
Заглянув с карниза, увидела, как мастер над нечистью прошёл по-хозяйски внутрь комнаты, принюхался к воздуху и что-то поднял с пола с кряхтением.
Перо! Моё перо…
От страха быть обнаруженной, я взмыла ввысь. Однако совладав с собой, поняла, что лучше вернуться к окну.
И вдруг раму закрыли. Да ещё и задвижкой щёлкнули!
— Уууу!! — от досады я взмыла ещё выше.
И только оказавшись над острыми шпилями башен, поняла, какую оплошность допустила. Соколы заметили меня! Стремительные тени, облетающие замок по кругу, круто развернулись и спикировали к мнимой угрозе.