С трудом переставляя ноги, она молча прошла мимо капитана, сосредоточив взгляд на белом нетронутом полотне вдалеке. Свежевыпавший снег теперь застилал поле боя, скрывая под собой следы этой трагической бойни, которую устроил Звероподобный титан.
В какой-то момент Рошель услышала хруст снега, который не ограничивался ее собственными шагами. Девушка остановилась и, постояв с минуту, развернулась к капитану, поднимая руку в останавливающем жесте, на что тот лишь молча кивнул, безусловно понимая ее желание побыть в одиночестве, и, сняв с себя пальто, накрыл им плечи вампирши. Он еще раз взглянул в ее полные боли и отчаяния глаза и, не оборачиваясь, ушел прочь.
========== То, чего ты никогда не увидишь ==========
В эту ночь уснуть хотелось особенно сильно. Просто принять горизонтальное положение и провалиться в забытье. А еще лучше — вообще никогда не просыпаться. Но стоило лишь на секунду закрыть глаза, как под тяжелыми уставшими веками воссоздавалась картина недавнего дня, рисующая собой море крови, горы трупов, обнимающуюся с телом майора Рошель и Звероподобного титана, которого Аккерман почти было прикончил. И прикончил бы, если бы не появившийся на горизонте Перевозчик. Об этом титане разведчики были наслышаны, но уж никак не ожидали увидеть его на поле боя под самый конец. Время тянулось невыносимо долго, а мысли статично зацикливались на одном и том же. Секунды сменяли минуты, а минуты — часы. И как бы отчаянно капитан ни пытался отвлечься, он вновь и вновь продолжал переживать эту битву в своей памяти.
До самого утра Леви бездумно вслушивался в стук настенных часов, отсчитывая механические щелчки от одного до тысячи и обратно, смотрел в окно, сквозь которое виднелись лишь падающие хлопья снега, растворяющиеся в темноте, и сосредотачивался на своем дыхании, задерживая его и вслушиваясь в тишину. Так и не сомкнув глаз, он встретил рассвет, расположившись в кресле, на котором неподвижно просидел часов пять, всматриваясь в потрескавшийся плинтус на белой стене. Спустя сутки бессонницы и одолевающей усталости, как правило, наступала необычайная легкость и спокойствие. Стоило лишь перетерпеть заветный порог времени, переступив который, мозг попросту начинал уставать и переходил в автономный режим, постепенно избавляя тебя не только от деструктивных мыслей, но и от всех мыслей в принципе. Концентрировать внимание на чем-либо становилось необычайно сложно, как и воспринимать речь, состоящую более чем из нескольких слов, но в таком состоянии хотя бы не хотелось наложить на себя руки. Леви знал об этой человеческой особенности и уже неоднократно прибегал к такому способу, намеренно лишая себя сна. В медицинской практике данная методика называлось депривацией сна{?}[В психиатрическую практику этот метод был введён Вальтером Шульте в 1966 году. В его исследованиях было показано, что депривация сна улучшает состояние больных с психогенными и органическими депрессиями.], которая нашла себе место в больницах для душевнобольных. Она применялась для лечения разного рода депрессий и весьма неплохо с этим справлялась. Откуда Аккерман узнал о ней, он уже и сам не помнил. Однако по большей части лишь это ему и помогло пережить смерти Фарлана и Изабель. Да и в дальнейшей его жизни депривация довольно-таки часто приходила на помощь. Леви просто не спал по несколько суток, потом примерно столько же отсыпался и повторял это до тех пор, пока не начинал вывозить действительность самостоятельно.
Капитан подошел к окну и слегка потянулся, разминая затекшие плечи. Всматриваясь в стекло, которое начало покрываться узорами после морозной ночи, мужчина невольно сфокусировал внимание на часовне, за которой скрылась Рошель. Ее следы уже давно замело, как и все следы былой трагедии. Весь вчерашний день скрылся под слоем снега, и теперь все выглядело так же, как и в день проклятого Рождества. На улице стояла такая же сказочная погода, и шел снег, переливаясь в свете утренних лучей солнца. И все было бы, как и всегда, если бы не одно НО, перечеркнувшее все на свете.
Ближе к обеду в холле должны были вывесить окончательные списки погибших, и, дождавшись двух часов дня, чтобы без особой надобности не покидать кабинет, Аккерман спустился на первый этаж. Он остановился у стены, к которой были прикреплены пожелтевшие листы с небрежно написанными именами, и пробежался по строчкам, на первых позициях которых были выведены имена командора разведкорпуса Эрвина Смита и майора Ханджи Зое, что сразу же врезались в глаза едкими чернилами, застывшими на бумаге. Опускаясь ниже, он задержал туманный взгляд на именах Петры Рал и Мика Закариаса. Леви не искал их в этих списках целенаправленно. В глубине души он и так знал, что ребята погибли, иначе они подошли бы к нему еще вчера. Однако сейчас он убедился в их смерти окончательно, найдя тому подтверждение в списках. Аккерман тяжело вздохнул и отстраненно развернулся, собираясь уходить, как наткнулся на застывший в проходе силуэт Рошель.
Выглядела девушка так себе. По большей части сейчас все выглядели не лучшим образом, но она в буквальном смысле напоминала собой ожившего мертвеца, который каким-то чудом выкарабкался из недавно засыпанной могилы. Вампирша предстала перед ним словно призрак: промокшие и заледеневшие пряди волос, что свисали с ее головы длинными сосульками, перепачканная одежда, приправленная засохшими пятнами крови, расползающимися по ее рубахе, и покрытое слоем снега пальто, которое он ей и предоставил. Девушка сделала несколько неуверенных шагов навстречу капитану и остановилась в полуметре от него. Не поднимая глаз, Рошель свела брови к переносице и приоткрыла рот, явно желая что — то сказать, но в итоге просто тяжело вздохнула и молча начала стягивать с себя пальто, что успело промокнуть, покрыться коркой льда и стать раз в десять тяжелее. Она попыталась его аккуратно стряхнуть, но замерзшие руки едва ли ее слушались, а одежда так и норовила вырваться из онемевших пальцев, которые девушка не могла даже согнуть. Содрогаясь еще некоторое время в бессмысленных попытках придать вещи божеский вид, что так и не увенчались успехом, вампирша молча протянула ему в руки пальто и, разомкнув пальцы, предпочла скорее удалиться. Не без труда переставляя ноги, она пошла прямо по коридору, судя по всему, направляясь к своей комнате.
Несмотря на то, что Рошель весь последний год жила с командором, а свою комнату использовала лишь в качестве гардеробной, совершенно бессмысленным образом занимая пространство, сегодня она вернулась к себе. Комната вампирши еще с первого дня ее пребывания в разведкорпусе располагалась рядом с комнатой капитана. И отнюдь не просто так. Находясь поблизости, он мог лучше ее контролировать, обеспечивая должную безопасность для остальных, ведь многие изначально были настроены против незнакомого для них существа, который к тому же и человеком-то в полной мере не являлся. Многие ее опасались и не желали принимать в свои ряды. Аккерману, как никому лучше была знакома эта ситуация. Ведь одиннадцать лет назад, когда он был всего лишь беглым двадцатилетним преступником из подземного города, к нему относились точно так же. Даже хуже. Ведь он не был девушкой с изрядно выдающимися внешними данными, что запросто могли сменить настроение представителей противоположного пола, чем Рошель любезно и пользовалась. Как бы то ни было, с тех пор, как девушка зашла в комнату и заперла дверь изнутри, следующие двое суток ее никто не видел и не слышал. Свои покои она совершенно точно не покидала, и капитан знал об этом, поскольку шум открывающейся двери он бы точно не пропустил мимо ушей. Особенно ее двери, чтобы открыть которую нужно было приложить немалые усилия, поскольку та постоянно заедала в замке, и девушка бестактно ею хлопала, будь то поздняя ночь или раннее утро выходного дня.
Похороны должны были состояться сегодня в десять утра. Аккерман все еще намеренно пренебрегал сном и за пару часов до назначенного времени успел выпить кружек пять крепкого кофе, что помогло хоть немного взбодриться и привести себя в порядок. Из-за того, что Лапьер так и не удосужилась выйти в холл за все это время, знать о похоронах она так же не могла. Может она и вовсе не собиралась на них присутствовать. Аккерман бы и сам предпочел игнорировать данное мероприятие, но как капитан он был просто обязан присутствовать. Поэтому с самого утра он подготовил себе черную рубашку, которую сам же и выгладил. Повернувшись к зеркалу, Леви беглым взглядом окинул свое полуживое отражение, накинул рубашку, оставив две верхние пуговицы расстегнутыми, и решил дойти до вампирши, чтобы поставить ее в известность.