— Прошу прощения, бенефар, мы слегка отклонились от темы, — повернулся ко мне Эдэгар. — Ты хотел видеть Экториана Вигдора — он перед тобой. Можешь лично отпустить его на свободу, как только мы заключим сделку.
В глазах Долестрина читалась неприкрытая насмешка. Я перевёл взгляд на Торна. Он улыбнулся и слегка пожал плечами. Что ж, я пришёл сюда, чтобы вытащить его или разделить с ним смерть. Первое оказалось не нужно, а второе…. Против двух Высших с моим никаким опытом охоты мне не выстоять, но одного из них я точно заберу с собой. Торн сделал ещё глоток и проверил содержимое бокала на свет. Странно: то, что ещё недавно вызывало тошноту, теперь неумолимо притягивало взгляд. Эдегар по-прежнему ждал ответа. Я невольно взглянул на лестницу, ведущую из кабинета на следующий уровень. Думаю, гранды и солдэры уже подтянулись, и если я сейчас сделаю то, чего они от меня ждут — откажусь от ставшей бессмысленной сделки, это послужит сигалом к атаке. Нет, рано: нужно тянуть до восхода солнца — тогда вампиры потеряют половину силы, и у меня появится шанс.
— Я согласен на сделку, Долестрин.
28
Торн едва не выплеснул содержимое бокала на себя, Эдэгар нашарил рукой спинку кресла и сел, не сводя с меня изумлённого взгляда. Вряд ли у вампиров был внятный план на случай моего согласия, ведь бенефары никогда не шли на сделки с вампирами. Интересно, что теперь предпочтут Высшие: драку с неясным исходом или неприкосновенность клана? В любом случае оформление сделки потребует времени, и чем больше, тем лучше. Я подошёл и опустился в кресло напротив Торна. Теперь нас разделял только низкий столик на гнутых ножках. Эдэгар обрёл наконец дар речи.
— Ты согласен гарантировать клану Долестрин безопасность? Я правильно понял, Виктор Воронов?
Я молча кивнул и сложил на груди руки.
— А… условие?
— Условие прежнее: Экториан Вигдор.
В глазах Торна зажёгся багровый огонёк: кажется, я задел его за живое. Эдэгар изумлённо вскинул брови.
— Тэннори? Но ведь он….
— Условие прежнее, вампир.
В глазах Эдэгара мелькнуло понимание. Ну да, я же теперь должен покрошить предателя в мелкий винегрет!
— Хорошо, Виктор Воронов. Однако мне понадобится время, чтобы связаться с Дагори Брастом.
Понятное дело! Я равнодушно пожал плечами: с каждой минутой солнце поднималось всё выше. Торн залпом осушил бокал и поставил его на столик. Понял, что Долестрин его теперь не отпустит? Ну и каково это — быть разменной картой в чужой игре, напарник? А Эдэгар уже застыл в кресле, чуть прикрыв глаза: настроился на разговор с братом.
— Виктор, — позвал Торн.
Я не ответил, даже не взглянул на него.
— Виктор, у нас мало времени!
Я повернулся к вампиру, чтобы послать его подальше и удивлённо застыл: он не то что не открывал рта, но даже не смотрел на меня. Чёрт, это же связь — та самая, которую я так безуспешно пытался установить!
— Да пошёл ты, упырь, — подумал я, отвернувшись.
— Викто-ор! Ну, не мог я раньше, пойми: Эдэгар всё время был рядом и контролировал связь. Ты заставил его отвлечься. Он попался, понимаешь? Даже я не сделал бы этого лучше!
— Заткнись.
— Право, ты как ребёнок.
Мне очень хотелось взглянуть в глаза бывшего напарника, а ещё больше — вцепиться ему в горло. О заряженном серебром пистолете я даже не думал. Странные однако у меня просыпаются инстинкты.
— Хватит, вампир: мы враги, про остальное забудь. Когда я подпишу Договор….
— Даже не вздумай: подпишешь себе смертный приговор! Ты больше не сможешь убивать Долестринов и окажешься перед ними беззащитным. Подписи скрепляются кровью, Виктор, а она держит крепко!
— Не твоё дело. Ты сделаешь, как я сказал — это твой единственный шанс выжить. Мне, конечно, плевать, но я обещал Элении.
— Что? Ты встречался с Лен?!
— Не ори. Я говорил с ней по связи. Узнал много нового и интересного.
Торн взял со столика пустой бокал, повертел в руке и аккуратно запустил в стену. Эдэгар смерил нас недоверчивым взглядом. Я пожал плечами, Торн улыбнулся, и Долестрин снова сосредоточился на связи с братом.
— Остыл, гранд?
— Ты, конечно, пижон, Виктор, но я не оставлю тебя одного.
— Так какого ты сунулся к Эдэгару, который однажды уже перерезал тебе горло! — не выдержал я.