— Сэм, — он опустился перед ней на колени, — возьми цветы. — Он снова протянул ей чертов букет. — Я никогда не относился к тебе так. И, поверь, я бы утратил всякий смысл жизни, если бы убил тебя.
— Да, утратил бы, — согласилась Сэм, грустно глядя ему в глаза. — И убил бы.
У Малькольма зазвонил телефон, и он с досадой поднял трубку, исчезая в коридоре. Через несколько минут он снова вошел в комнату, когда Сэм устраивала розы в банку с водой. Она справедливо решила, что они не виноваты в их драмах.
— Звонил Дэниэл. Кристоф объявился. — Коротко изложил Малькольм. — Он хочет меня видеть. — И направился к дверям без излишних объяснений.
— Позвонишь мне потом? — спросила Сэм, волнуясь.
— Да. — И дверь за ним бесшумно закрылась.
Сэм вернулась в комнату, поправила розы и уже не знала, правильно ли она поступает. Ведь Малькольм любил ее. Кто и когда еще стоял перед ней на коленях? Она не могла припомнить даже ни одного восторженного мальчика, не говоря уже о многосотлетних вампирах. Кто она в сравнении с ним? Несмышленый ребенок? Пережила пару смертей и пару предательств и решила, что с нее довольно? А он, переживший все на свете, по-прежнему сохранил способность любить. Только доверять кому-то безоговорочно у него не получалось. А как могло быть иначе, ведь сколько должно быть ему вогнали ножей в спину. Сэм загрустила над своим ребячеством. Теперь ей казалось ее поведение совсем недостойным. Казалось, что он после этого вполне вправе отдать ее Кристофу в коробке с розовой ленточкой, как самую упрямую и бесполезную женщину. Что нужно было Кристофу от нее? Этот вопрос мучил Сэм с момента последнего звонка. Что-то подсказывало ей, что Кристоф вряд ли хотел стать человеком. Тогда что?
Раздавшийся в тишине звонок выдернул ее сна, в который она провалилась после мучительных раздумий.
— Он поставил ультиматум. — Сказал Малькольм.
— Какой? — с замиранием сердца спросила Сэм.
— Или о тебе узнает совет. Или ты обращаешь нескольких детей ночи.
— И что это значит? — Сэм не могла переварить услышанное.
— Если о тебе узнает совет, это означает, что они уничтожат тебя. Прямо, конечно, не станут, потому что ты — мой человек, но все равно это закончится печально.
— Что значит прямо не станут? — спросила Сэм.
— Совет соберется, — произнес Малькольм, как будто в голове уже воссоздал полностью этот сценарий. — И решит, представляешь ли ты опасность для нашего общества или нет.
— Но ведь слуги не представляют опасности? — с надеждой спросила Сэм. — И я подчиняюсь тебе.
— А ты подчиняешься? — с сарказмом поинтересовался Малькольм. — Им достаточно увидеть в твоей памяти сцену со мной на коленях. — Горько добавил он.
— М-м… — Сэм не знала, что сказать. — Они прочитают меня, как Майкла? — в ужасе спросила она, осознав о чем идет речь.
— Да.
— Тогда я в любом случае умру. — Потухшим голосом произнесла Сэм.
— Нет, они не стали бы тебя стирать. Только, они не дали бы тебе все равно выжить после того, что увидели. Ты — угроза для них. Неконтролируемая никем угроза. — Он подчеркнул слово «никем». — Если бы ты принадлежала слабому вампиру, его бы убили и попробовали отдать тебя одному из старейших. Но ты уже моя. — Малькольм усмехнулся иронии сказанных слов.
— А если обратить тех, кого он хочет? — после паузы спросила Сэм.
— Ты проживешь чуть дольше. — Ответил Малькольм. — Выбора на самом деле нет. После того, как ты обратишь их, Кристоф все равно сдаст тебя совету.
— А если… — Сэм замолчала, не в силах продолжить.
— Если убить Кристофа? — невозмутимо произнес Малькольм. — Это первое, о чем я подумал. Но это нужно было делать раньше. Как это ни смешно, Паркер сделал доброе дело, которое мы помешали ему довести до конца. Сначала я, потом ты. — Он намекал на то, что у Сэм был последний шанс не мешать ему. Тогда бы он убил в подвале всех вампиров, а ей в это время удалось бы бежать. Майкл бы умер — тут ничего бы не изменилось. А она была бы свободна. Хотя вряд ли: у других вампиров возникли бы вопросы, куда девался человек, привезенный накануне людьми Тима. Нет, у нее определенно никогда и не было другого выхода. У нее был только один выход в самом начале: также, как и все остальные, пройти мимо пьяного Билли, не вступившись за него перед Томом, и не попытавшись спасти его задницу. Но об этом она, пожалуй, не жалела — не могла жалеть о встрече с Дорианом. До него ее жизнь была предельно спокойна, однообразна и не имела никакого смысла. Она пыталась компенсировать это драйвом в работе, но работа не могла заполнить всю жизнь.
— Со мной никто не стал бы нянчиться так, как ты. — Произнесла она в повисшую тишину.
— Сэм, — через расстояние на нее пролилось тепло. — Я люблю тебя.
Сэм тихо заплакала, продолжая держать трубку возле уха. Неужели она может быть счастливой только в преддверии смерти.
— Сэм? — он чувствовал, что с ней что-то не так. — Я бы убил его без колебаний, но он предусмотрел этот вариант, прежде чем явиться сюда. Совет будет оповещен о тебе в случае гибели Кристофа.
— Совет будет оповещен обо мне во всех случаях. — Подытожила Сэм.
— Боюсь, что да. — Подтвердил Малькольм.
— Можно я приеду к тебе? — спросила Сэм, вытирая слезы.
— Ты еще спрашиваешь? — он был удивлен и обрадован, несмотря на безвыходность ситуации. — Только ты все равно не успеешь до рассвета. Можешь выехать завтра вечером.
— Сколько у нас времени? — спросила она.
— Кристоф дал три ночи, — произнес он.
Сэм ахнула: так мало. Боже, как мало.
— Я выезжаю. — Сказала она и положила трубку.
Глава 17
Она решила воспользоваться автомобилем, а не услугами "Тьма Эйрлайнс" только по той причине, что после последнего погружения, она едва выбралась. И теперь у нее появилось нечто вроде фобии, и если тьмы можно избежать, она будет избегать ее столько, сколько возможно. А с учетом того, что ей оставалось всего три дня, это было более, чем реально.
Ближе к рассвету глаза начали слипаться, несмотря на нервное напряжение. Все-таки она была слабым человечком с простыми потребностями, которым неведомы страсти и драмы, происходящие вокруг. Есть сутки и есть необходимость хотя бы несколько часов в них отдыхать. Но Сэм только по очереди потерла уши, и утешила себя мыслью о том, что тем проще ей будет дождаться вечера, если она весь день продрыхнет мертвым сном.
Двери ей открыла симпатичная девушка в топе, обтягивающем грудь и юбке, едва прикрывающей задницу.
— Ого, — подумала Сэм, — но вслух только произнесла. — Доброе утро. Я — Сэм.
— А я — Дикси. — Ответила девушка, улыбаясь. — Заходи, подруга, чего стоишь. — Бесцеремонно продолжила она, затаскивая Сэм за руку внутрь. — Я типа девушка Дэниэла. — Сверкнула она зубами.
— Ясно, — коротко заметила Сэм, рассматривая барышню, и уже начиная догадываться, где он ее раздобыл.
— У него такие странные игры. — Продолжила Дикси, пока они шли к комнате. Она даже и не думала принять из рук Сэм сумку или помочь ей ее нести. — Ну, да ты, наверное, в курсе. Он кусает меня, я — его. Кровь по всему белью.
— Я знаю, — остановила ее Сэм, не вдаваясь в детали, откуда именно она это знает.
— Ну да, вот твоя комната. — Сказала Дикси, распахнув ногой дверь.
— Спасибо, Дикси, дальше я сама. — Сказал Сэм, входя и бросая сумку.
— А че будешь делать днем? — невзначай спросила Дикси, зависнув в дверях комнаты.
— Спать. — Честно ответила Сэм.
— А, с работы, — протянула Дикси. — Панимаю. — И завиляла бедрами по коридору.
— И это — вместо Майкла? — спросила Сэм опустевший дверной проем. — Дэниэл, да ты натуральный идиот. — Сказала она, пнув ногой дверь.
Но как только ее голова коснулась кровати, Сэм мгновенно забыла и о Дикси, и о Кристофе, и погрузилась в сон.
Проснулась она ближе к вечеру из-за того, что где-то за стеной громко орала музыка.