— Он пил твою кровь? — Догадалась Сэм.
Парень испуганно кивнул и поспешно добавил.
— Немного, ему не надо много. Это честь для меня быть его слугой.
— Что ты о нем знаешь? — Сэм рассматривала парня, и гадала, сколько ему: семнадцать, восемнадцать. Он был совсем еще ребенком. И сердилась за то, что они выбрали его.
— Что он главный и старейший над всеми. — С достоинством произнес парень. — Он намного сильнее, чем остальные, поэтому ему не нужно столько крови, как другим.
Сэм с подозрением посмотрела на него.
— Ты хочешь сказать, что и другие питаются тобой?
— Да. — Просто кивнул парень. — Еще Дэниэл, и Лерой иногда.
— Но тебе же должно быть от этого плохо, — поразилась Сэм.
— Да, но он обещал обратить меня, так что это уже неважно.
— Обратить тебя? — Сэм была поражена. — Но зачем?
— Вы — всего лишь женщина. — Высокомерно заметил парень. — Вам не понять.
— Ты знаешь, кто я? — Спросила Сэм.
— Подруга хозяина. — Ответил он.
— Да уж. — Выдохнула Сэм, размышляя о том, как это выглядит со стороны.
— Я не хочу быть их временной игрушкой. Я хочу быть одним из них. — Решительно произнес он.
— И ты готов питаться кровью других людей?
— Я готов на все.
— А если есть другой путь стать бессмертным? Тебя ведь это привлекает? — Поинтересовалась Сэм.
— Нет никакого другого пути. — Помотал он головой.
— А если есть?
— Я бы все равно выбрал этот.
— Как тебя зовут?
— Филипп.
— Филипп, забери кофе, я не хочу. — Сказала Сэм. Она на самом деле перехотела пить кофе, принесенный новобранцем армии тьмы.
Филипп пожал плечами и исполнил ее приказание.
— Почему надо было все портить? Почему не могло быть все просто и хорошо? — Размышляла Сэм, одеваясь после душа. Ей и жаль было этого мальчика, и одновременно он раздражал ее своей глупой решимостью.
В раздумьях Сэм спустилась вниз на кухню.
— Я говорил ему, что вы не хотите кофе, — сказал Филипп, — но он все равно сделал.
На кухне сидел Габриэль, лучезарно улыбаясь. Заметив Сэм, он передвинул по столу чашку с дымящимся кофе в ее сторону.
Сэм не могла не улыбнуться ему в ответ.
— Спасибо, Габриэль. — Сказала она, взяла чашку и сделала небольшой глоток, закрывая глаза от удовольствия.
Филипп недовольно фыркнул и вышел из кухни.
— Новый мальчик на побегушках у тьмы? — Спросил Габриэль.
Сэм кивнула, продолжая наслаждаться кофе.
— Им даже немного крови придется отдать ему, настолько он темный. — Габриэль покачал головой.
— Да, он явно на их стороне. — Согласилась Сэм, опуская чашку. — Как там Фанни, она здесь?
— А с чего ты взяла, что она со мной? — Подмигнул Габриэль.
— Ну, не мог же ты ее бросить одну.
— Да все хорошо. — Задумчиво произнес он. — Знаешь, так странно, когда вдруг появляется кто-то, о ком надо заботиться.
— А где она сейчас? — спросила Сэм.
— У себя дома, захотела побыть сама. Я не настаивал.
— Она уже говорит?
Габриэль покачал головой.
— Еще слишком рано, должно пройти какое-то время. Она сейчас абсолютный ребенок.
— Так с ней ничего не случится? Может, не стоило ее оставлять без присмотра? — Забеспокоилась Сэм.
— Что с ней случится днем. — Пожал плечами Габриэль. — А вечером я заберу ее.
— Вы были на вилле у моря? — С нотками ностальгии спросила Сэм.
— Нет, — улыбнулся Габриэль, уловив ее настроение, — мы были в другом месте. Но я играл ей, она была в восторге. — Он прошелся по кухне. — Я сыграл ей ее мелодию. Она вышла такой жизнерадостной, что почти смешно.
Сэм ощутила легкий укол ревности. Но потом подумала о ночи, проведенной с Дорианом, и решила, что не имеет никакого права на ревность.
— Если бы я снова сочинял твою мелодию, она была бы еще мрачнее, чем предыдущая. — Произнес Габриэль, оказавшись в опасной близости от нее. — Что с тобой происходит? Откуда в тебе снова столько тьмы, словно ты плавала в ней целую ночь?
— Я и плавала, — созналась Сэм, опуская голову, чтобы не глядеть ему в глаза. Она никогда не будет с таким, как он. Так кому какое дело, если она даже с головой погрузится в чернильное море. Чем чаще она видела Габриэля и слушала его радостные рассказы, тем сильнее ощущала себя несчастной.
— Ты снова была с ним, — мрачно произнес он.
— Ты был с Фанни, я была с ним, — резко ответила она. — Каждому свое.
— Но только он — не твое.
— А кто? Кто мое? — Она смотрела на Габриэля в отчаянии. — Михаэль, погибший тысячи лет назад? Лица которого я даже не помню?