Сейчас, привязанная к стулу, я могла лишь грозно мычать сквозь повязку и метить в чудовище и вампира свирепыми взглядами. Что они теперь собираются делать со мной? И когда этот кошмар наконец-то закончится?!
— Ты слышишь меня? — гневно обратился к листающему страницы Мирону Валерий, но тот даже не поворачивался к нему. — Нельзя из антивампира сделать человека! Ты ее должен убить!
Старая песенка… Меня этим уже не удивишь. И так уже ясно, что все здесь уже давно хотят меня убить, хоть до сих пор этого не сделали. Даже скучно. А вообще, я сама не понимаю Мирона. Раз он знал, что я могу лишить его бессмертия, почему после не убил, когда у него была возможность? Например, когда я была без сознания? Вместо этого он меня спасал… Зачем?
— Не-е-е… — захлопнув книгу, скривился Мирон и положил книгу на рядом стоящий стол. — Как бы тебе по-мягче объяснить-то? Ну… Не мое это… Я вампир, в конце-концов, а не серийный убийца. Я людей грызу. И только из-за надобности в пище. Это вон, киллеры пускай режут людей для забавы. А мне противно. Руки пачкать не хочу…
Ну, считай выкрутился, козел. Хотя даже я не верю в его слова. Хотя бы потому, что он уже грозил меня зарезать, и тут уж мне просто повезло. Интересно, почему же он наврал? Ведь он хотел... И почти смог сделать это.
Вскочив на ноги и подойдя к вампиру вплотную, Валерий зарычал ему в лицо:
— Если ты не убьёшь ее, то это сделаю я! Я пять сотен лет никого не убивал из мира смертных! Я хочу своими собственными клыками пустить кровь, если ты того не можешь сделать, слабая душонка!
Я невольно вздрогнула, дернув плечами.
— Погоди! — вдруг крикнул Мирон, загородив меня собой и вызвав у меня откровенное недоумение. — Ну погоди, не спеши… Чего сразу убивать-то? Зачем тебе это?
— А затем, что род вампиров из-за неё исчезнет! — хмуро ответил Валерий. — Ты — последний вампир, которого я сотворил из смертного… И уже в который раз пожалел об этом. Смертную сущность не изменишь даже вампирским даром. — он ткнул кривым когтем в грудь Мирона. — Пусть ты и считаешь себя всесильным вампиром, но это не так. Как был глупой человечишкой, так и остался! Я уже говорил, что больше не намерен делать из смертных вампиров, ибо это глупо и бесполезно. И пока она жива, — он кивнул в мою сторону. — Судьба сама поможет ей сделать свое дело. Она будет считать, что это ее собственное желание влечет ее к твоей шее, но это не так… — он хрипло рассмеялся и продолжил. — Ты убьешь ее. Или это сделаю я!
— Нет! — отрезал Мирон и хитро прищурился. — Ты ведь сам сказал, что лучше вампиром рождаться, так? Что ж… Я продолжу род вампиров, если тебе так хочется!
Я заинтересовалась и только начала прислушиваться к его словам, дабы понять, что он имеет в виду, как тут Мирон развернулся ко мне, подошел и, наклонив голову к моему лицу, тихо произнес:
— С ней… — я округлила глаза, глядя в его, ярко-красные, слово языки пламя. Я ощутила, как тот провел кончиками пальцев по моей щеке. — Как идея, мышонок? С тебя дитя, а с меня жизнь тебе: я тебя не убью и этой твари не дам. — он косо глянул в сторону Валерия. Краснокожее чудовище хитро растянуло рот, обнажая клыки и жадно пялясь на нас.
Под пристальными взглядами Валерия и Мирона я хотела просто провалиться под землю. Оба с ехидством смотрели на меня, не отрываясь. А лицо Мирона, которое находилось намного ближе ко мне, и вовсе пылало каким-то жаром, который чувствовала лишь я, из-за чего его близость и вовсе казалась невыносимой. Вампир все еще водил пальцами по моей щеке, аккуратно царапая их своими ногтями, от чего я вздрагивала.
Но нет… Я не была смущена… Всё это время мое лицо горело нереальным гневом. Ребенка ему подавай, ага, разбежалась…
— Что скажешь, Шенни? — чуть тише прошептал он и снял повязку с моего рта. Тут уж я воспользовалась моментом.
— А жирно тебе, дружочек, не будет? — натянуто улыбнулась я, глядя на него из-под нависшей мне на глаза челки. — Обломись — я несовершеннолетняя. Даже возраста согласия не достигла.
— Господи… — шире улыбнувшись, Мирон подавил смех и откинул назад голову, а после снова посмотрел на меня, но в этот раз как на полную дурочку. — Ох, чего только в современном мире не придумают! И возраст совершеннолетия, и возраст согласия… Ха-ха!.. Умиляюсь! Раньше и выходили замуж в подростковом возрасте, и детей когда хочешь рожали. Так и знай — плевал я на твой возраст, мышонок. Либо дитя, либо умрешь. Выбирай, пока дают.
— То есть? Другого мне не дано? — удивилась я. — А если мой организм еще не готов? Да и тебе не кажется, что попахивает каким-то педофильством: мне пятнадцать, тебе за двести… Разницы разве не видишь?
Вампир, сверкнув клыками, оскалился и схватил меня за шею двумя руками:
— Закрой рот, мышонок. Даже пытаясь казаться сильной, ты остаешься наивной и глупой девчонкой, так что оставь свои никчёмные попытки борзеть и огрызаться, тебе это не к лицу. К тому же, ты серьезно думаешь, что с таким даром я тебя отпущу? — холодный лоб вампира соприкоснулся с моим, а я уже начала задыхаться от нехватки воздуха. — Я всё сказал: либо смерть от когтей дьявола, либо ты родишь мне дитя. Другого не дано. И на твоем бы месте, я выбрал бы второе. Но это твое дело, Шенни, решай быстрей. Я не люблю ждать…
— Но, Мирон… — попыталась выговорить я, но стоило мне это сказать, как его руки сильнее сжали мое горло. — Мирон, прошу… Я… Я не хочу… Умирать… Но и не хочу рожать тебе вампира… Умоляю, отпусти… Мне уже надоело всё это. Я устала от этого чертового особняка, он уже у меня в печенках сидит… Я просто хочу вернуться к себе домой… Пусть и без Виззи, но я хочу вновь увидеть брата и отца… Даже по Дирии я скучаю, хоть раньше так ее ненавидела… Пожалуйста, Мирон… Пойми меня… И отпусти. Пожалуйста.
Я старалась говорить как могла тише и не смотреть в сторону Валерия, что продолжал жадно наблюдать за происходящим. Я надеялась, что он не слышал меня. Мне было больно вдыхать воздух, однако через какое-то мгновение ощутила, как руки Мирона чуть меня отпустили. Ехидная улыбка исчезла с его уст. Он прошептал, приблизив лицо:
— Я не могу. Ни у тебя, ни у меня нет выбора. Скажи, что хочешь ребенка. Прошу. Не заставляй меня видеть твою боль от рук этого дьявола. Я не хочу видеть её. Поверь мне.
— Ч-что? — вырвалось у меня. Он не хочет видеть моей боли? Что он имеет в виду? Ему меня жалко, и он не хочет, чтобы Валерий убивал меня?
Неожиданно…
Только я хотела было сказать, что я не согласна, как вдруг он резко заткнул меня своими губами, настолько резко, что я не успела вдохнуть воздуха.
Слишком неожиданно…
Поначалу я даже не знала, как реагировать. То есть, как это понимать, всё это время между нами была особая связь? Не понимаю… Это сложно объяснить… Нет, это сложно назвать трепетом, нежностью. Я просто в каком-то шоке. Не сказать, что я даже испытывала какие-то приятные ощущения. Я чувствовала, как ко мне прикоснулись те самые губы, с которых обычно жадно облизывается чужая кровь, за которыми таятся острые клыки, что постоянно вгрызаются в людей… И даже противно было осознавать, что сейчас эти губы и эти клыки сейчас настолько близко.
Если поначалу это было настолько неожиданно, что я не знала, как реагировать, то сейчас я испытала отвращение. Самое настоящее отвращение.
Но только чуть позже осознала, что это была лишь вторая стадия моих эмоций. То есть, первая — это шок, вторая — отвращение, а третья… Непонимание.
То есть, он меня любит? Или нет? Или же он это делает для показухи? Или это просто начало прелюдий, которые позже перерастут в совершенно другое?.. Не понимаю. Я не понимаю этого вампира. Не понимаю его намерений. То хочет убить, то спасает, то целует… Нормально ли это?