Я уже поднес кружку к губам, когда дверь внезапно распахнулась и в комнату ворвался холодный ветер и дождь. В дверях появился высокий человек, закутанный в мокрый плащ. Он сразу направился к буфетной стойке и, сбросив шапку, заказал бренди.
От нечего делать я принялся его разглядывать. Ему было лет семьдесят: седой, но крепкий, на обветренном лице застыло суровое и решительное выражение. Незнакомец хмурился, словно обдумывал какую-то неприятную проблему; взгляд его холодных голубых глаз почему-то то и дело останавливался на мне.
Трудно было понять, кто он. Возможно, один из местных фермеров, а может быть, и нет. Чувствовалось, что это властный человек, и хотя его одежда была проста, я подумал, что такую у местного люда не встретишь.
Разговориться нам помогло одно пустяковое происшествие. Раздался оглушительный удар грома, незнакомец повернулся к окну, случайно задел свою шапку, и она полетела на пол. Я поднял шапку и подал ему; он поблагодарил; после чего мы обменялись несколькими замечаниями по поводу погоды.
Какое-то внутреннее чутье подсказало мне: незнакомец все время молчит, но его что-то угнетает. Ему явно хотелось побыть среди людей, чтобы услышать их голоса. Сознавая, что интуиция может меня обмануть, я что-то мямлил о поездке, о генеалогических изысканиях в Килкенни, Лондоне и Честерфилде и, наконец, о моем дальнем родстве с Чилтон-Пейнами, а также о желании посетить замок Чилтон.
Внезапно я заметил, что мой собеседник смотрит на меня если не сердито, то пристально. Повисло неловкое молчание. Я кашлянул, пытаясь понять, почему он так внимательно меня разглядывает.
Он заметил мое смущение.
— Простите, что так на вас смотрю, — сказал он, — но вы только что сказали… — Он помедлил, — Вы не возражаете, если мы сядем вон за тот столик? — И он кивнул в сторону столика, стоявшего в самом дальнем полутемном углу комнаты.
Я согласился, поскольку меня разбирало любопытство. Прихватив свою выпивку, мы пересели за дальний столик.
Мой собеседник нахмурился и замолчал, словно обдумывал, с чего начать. Он представился: Уильям Коуэт. Я назвал свое имя, он никак на это не отреагировал. Потом, сделав глоток бренди, взглянул мне в лицо.
— Я, — сказал он, — управляющий замка Чилтон.
Я посмотрел на него с живым интересом.
— Какое замечательное совпадение! — воскликнул я. — В таком случае вы сумеете организовать для меня посещение замка?
Он как будто не вслушивался в мои слова.
— Да-да, конечно, — рассеянно бросил он.
Удивленный и немного раздраженный таким ответом, я замолчал.
Уильям Коуэт глубоко вздохнул и внезапно заговорил, быстро и сбивчиво:
— Роберт Чилтон-Пейн, двенадцатый граф Чилтонский, похоронен в семейном склепе неделю назад. Его наследник, юный Фредерик, тринадцатый граф Чилтонский, три дня назад стал совершеннолетним. Сегодня его надо отвести в тайную комнату!
Я смотрел на него, остолбенев от изумления. На миг у меня мелькнуло подозрение, что управляющий каким-то образом узнал о моем горячем интересе к замку Чилтон и теперь разыгрывает меня, решив, что имеет дело с доверчивым простаком туристом.
Однако я ошибся — Коуэт смотрел на меня абсолютно серьезно. В его глазах не было и тени насмешки или веселья.
Я мучительно соображал, что сказать.
— Как странно! Невероятно! Как раз в тот момент, когда вы вошли в гостиницу, я вспоминал легенды, связанные с той комнатой.
Он взглянул мне в глаза.
— Нам предстоит иметь дело не с легендой, а с реальностью!
Мне стало страшно.
— Сегодня ночью?
Он кивнул.
— Да. Нас будет трое: я, молодой граф… и еще кто-нибудь.
Я уставился на него.
— С нами должен был пойти старый граф, — продолжал он. — Такова традиция. Но он умер. Незадолго до смерти граф велел мне самому выбрать того, кто присоединится к нам. Это должен быть мужчина, желательно дворянин.
Я отхлебнул эля и не проронил ни слова.
— Кроме юного графа, — продолжал он, — в замке нет почти никого, только его престарелая мать, леди Беатрис Чилтон, и хворая тетка.
— Как по-вашему, кого старый граф хотел бы назначить вторым сопровождающим? — осторожно спросил я.
Управляющий нахмурился.
— У графа есть несколько кузенов. Насколько мне известно, он просил их оказать ему эту услугу, но все отказались.
— Очень жаль, — заметил я.
— Еще бы. Поэтому я и хочу просить вас, как человека благородного происхождения, сегодня ночью сопровождать юного графа в тайную комнату.
Я едва не подавился элем. За окном сверкнула молния; было слышно, как по каменным плитам двора хлещут струи дождя. Когда ледяной холод у меня в желудке немного ослаб, я с трудом проговорил:
— Но я… я же совсем дальний родственник! Да и дворянином меня можно считать лишь формально. Голубой крови во мне капля, не больше.
Управляющий пожал плечами.
— Вы один из Пейтонов. Стало быть, голубой крови в вас далеко не одна капля. В данных обстоятельствах больше и не требуется. Уверен, старый граф согласился бы со мной, если бы мог заговорить. Так вы пойдете?
Противостоять его напору, решимости, твердому взгляду холодных голубых глаз было невозможно. Казалось, он прочитал мои мысли еще до того, как я успел придумать хоть какую-то отговорку.
Разумеется, я согласился. Во мне росло ощущение, что наша встреча предопределена, что мне суждено войти в тайную комнату замка Чилтон.
Мы допили эль и бренди, и я поднялся в свой номер, чтобы взять плащ. Когда я спустился, полностью готовый к прогулке под дождем, толстый буфетчик храпел, сидя на стуле, не обращая ни малейшего внимания на раскаты грома, которые звучали уже непрерывно. Как я завидовал ему, покидая теплую комнату вслед за Уильямом Коуэтом!
Мы вышли на улицу, и мой провожатый предупредил, что до замка мы пойдем пешком. Он намеренно не взял экипаж, объяснил Коуэт: ходьба поможет нам укрепить дух и разум перед тем, что нам предстояло.
Из-за шума дождя, воя ветра и раскатов грома мы плохо слышали друг друга. Я шагал позади, а управляющий шел очень быстро, широкими шагами. Он прекрасно ориентировался, несмотря на темноту.
Пройдя по деревенской улице, мы свернули в сторону, на боковую дорогую. Вскоре она превратилась в извилистую тропинку, из-за дождя ставшую скользкой и опасной.
Внезапно тропинка пошла вверх; идти стало еще труднее, приходилось следить за каждым шагом. К счастью, путь время от времени озаряли вспышки молний.
Мне показалось, миновало около часа — на самом деле прошло всего несколько минут, — когда управляющий внезапно остановился.
Мы стояли на ровной каменистой площадке. Коуэт показал на темнеющий впереди склон.
— Замок Чилтон, — сказал он.
В темноте я не мог ничего разглядеть, но тут ослепительно полыхнула молния.
При ее свете я увидел древние зубчатые стены, за которыми высился огромный квадратный норманнский замок с четырьмя башнями, чьи узкие оконца походили на прищуренные злые глаза. Высокий, выщербленный временем шпиль замка был наполовину скрыт зарослями плюща, ночью казавшегося не зеленым, а черным.
— Какой же он древний! — невольно вырвалось у меня.
Уильям Коуэт кивнул.
— Строительство начал Анри де Монтаржи в тысяча сто двадцать втором году, — сообщил он и двинулся вверх по склону.
Когда впереди замаячила стена замка, буря усилилась. Хлестал дождь, ревел ветер, не давая нам говорить. Пригнув голову, мы медленно шли вперед.
Добравшись до стены, я был поражен ее высотой и толщиной. Такая стена выдержит огонь самых мощных вражеских пушек и удары стенобитных орудий.
Переходя через деревянный подъемный мост, я глянул вниз, где чернел ров. Была ли там вода, я не разглядел. Мы приблизились к низким полукруглым воротам. За ними находился мощеный внутренний двор замка, где не было ни души, лишь с шумом неслись потоки воды.
Пройдя широкими шагами через двор, управляющий подвел меня к воротам в другой стене. За ними находился еще один маленький дворик, а в нем — заросшее плющом основание главной башни замка.
Пройдя по темному каменному проходу, мы оказались перед тяжелой почерневшей дубовой дверью, обитой железными скобами. Управляющий распахнул дверь — и перед нами предстал огромный зал старинного замка.