Но на пути его красноречия встали невежество и невнимание публики. Слова преподобного Коула падали на весьма каменистую почву, и им не поверил никто, кроме Вилли Митчема. Вилли искренне верил в вампиров, оборотней, а также признавал существование банши, демонов, полтергейста, всевозможных призраков и монстров. Он даже верил в большое, скользкое, извивающееся нечто, чему еще не дали имени. Поскольку Вилли было всего двенадцать лет, он с усердием набирался знаний о нечистой силе и стал настоящим экспертом по демонологии. К тайной радости отца и явному неудовольствию матери, книжный шкаф мальчишки был плотно набит всевозможными книжками о всевозможной чертовщине. Например, Вилли знал, что единственный способ прогнать банши — это трижды плюнуть в открытую могилу, трижды поклониться луне и громко произнести заклинание:
Иди на север, иди на юг,
Прямо к дьяволу — тебе он друг.
Отныне и днем, и ночью молчи, Иначе задую, как пламя свечи.
Из книг, телепередач и фильмов мальчишка усвоил, что вампира можно убить только колом, который нужно загнать ему в сердце, сделав это в промежуток времени от рассвета до заката. Против оборотней тоже имелось надежное средство — серебряная пуля. И потому Вилли внимательно слушал проповедь Коула и понимал то, чего не могли и не желали понять взрослые. Мальчишке хотелось крикнуть священнику, что давно существуют проверенные временем способы борьбы со всей этой нечистью. Вилли был готов рассказать об этом обстоятельно, со всеми необходимыми подробностями, не утаив ни светлых, ни мрачных последствий. Однако мать толкнула демоноборца в бок и велела не ерзать. Вилли затих, но внутри его все пылало, и сам он сгорал от нетерпения просветить Коула насчет столь очевидных вещей.
В начале марта, одним прекрасным ранним утром, население домика у кладбища увеличилось. Окна были тщательно зашторены, чтобы не пропускать внутрь лучи яркого весеннего солнца. А счастливые родители смотрели на свое чадо — первого вампирооборотня. Как и все новорожденные, он был маленьким, сморщенным, жутко несимпатичным, но молодая мать словно не видела этого. Ее восхищало, что дитя родилось с двумя глазными зубами. Вместо плача младенец издавал резкие шипящие звуки, будто был детенышем королевской кобры, и кусал все, что двигалось.
— Гляди, какая прелесть, — восторженно вздыхала Карола. Она помахала младенцу, который тут же изогнул губки и заурчал. — Какой проворный. Милый маленький кусачка Мамочкин кусачка.
— Он станет необычайно умным, — заключил Джордж, понаблюдав за сыном. — Широкий лоб. А какие у него темные глаза! В них просто бездна ума. Заметь, дорогая, у него твой рот.
— Пока еще нет, но скоро будет, если за ним не следить, — ответила Карола. — Сейчас он выглядит как вампир, а в полнолуние у него появятся шерсть на ручках, коготки и премиленький хвостик.
Ее предсказания в точности исполнились.
Преподобный Джон Коул выждал несколько недель, после чего решил нанести молодым родителям официальный визит. За это время он укрепил свое мужество (надо признать, он был весьма мужественным человеком), посоветовался с церковным начальством (чья помощь ограничилась общими фразами) и не раз пытался убедить всех подряд, какая опасность им угрожает. Число его прихожан сокращалось; завидев священника, многие переходили на другую сторону улицы. Зато его постоянно донимал какой-то настырный мальчишка, болтающий разную чушь про оборотней и вампиров. Наконец святой отец почувствовал, что готов к решительной схватке со злом. Вооружившись верой, распятием и бутылочкой виски, он отправился на битву. Из окна дома напротив за ним следил Вилли Митчем. Мальчишка сразу догадался, куда направил свои стопы неистовый проповедник. Распахнув форточку, он крикнул:
— Не будьте идиотом, святой отец! Сейчас полнолуние.
Джон Коул не слышал этих слов. Все его мысли были заняты предстоящим сражением.
На его громкий стук в дверь никто не ответил, что было совсем не удивительно: Карола вновь отправилась с визитом к миссис Коул, а Джордж несся по пустоши, преследуя обезумевшую от страха овцу. Младенец еще не достиг того возраста, когда от детей требуется подходить к двери и спрашивать, кто там. Преподобный Коул подергал ручку и обнаружил, что не заперто. Тогда он открыл дверь, перекрестился и с благочестивым рвением устремился внутрь.
Внутри ждала довольно уютная маленькая гостиная с белеными стенами, двумя старинными креслами, складным столом и приятными ковриками на полу. Здесь было тепло от недавно топленного камина, с потолка свисала старинная масляная лампа, которую Джордж переделал под электричество.
— Есть тут кто-нибудь? — спросил преподобный Коул.
Не получив ответа, он плюхнулся в кресло и стал ждать. Кресло было мягким и удобным, комната — теплой, и бдительность священника сменилась сонливостью. Он стал клевать носом, веки отяжелели, рот открылся, и через некоторое время гостиная наполнилась негромким музыкальным храпом.
Надо сказать, что преподобный Коул до последнего момента противился сну и отчитывал свою плоть за слабость. Но его благостная дрема длилась недолго. Священника разбудил собственный крик, заставивший его подскочить в кресле. Правую лодыжку обожгло болью. Он дернул ногой, и что-то мягкое, но тяжелое придавило его ступню, издавая странное шипение. Священник снова закричал, дрыгнул ногой и с усилием сбросил непонятное существо. Пролетев по воздуху, оно шлепнулось на ковер у окна, а потом, шипя и скуля, вновь поползло в сторону обомлевшего священника. Коул попробовал было закрыть глаза, однако они не желали закрываться и позволили ему разглядеть создание, которое только человек с извращенным чувством юмора мог бы назвать младенцем. Тело вампиреныша (так мысленно обозначил существо Коул) густо покрывала шерсть, руки больше напоминали когтистые лапы, а спина оканчивалась хвостиком, сердито дергающимся в разные стороны. Ноги действовали как пружины, позволяя перемещаться быстрыми прыжками. Лицо у него было белое, с двумя крошечными клыками, торчащими из-под верхней губы, кровь священника испачкала рот (или пасть), хищные глазки радостно сверкали. Чувствовалось, что лакомство вампиренышу очень понравилось и ему не терпелось снова припасть к жизнетворному источнику.
Тут преподобный Коул истошно закричал и вспомнил, что у него тоже есть ноги, способные если не прыгать, то бегать. И бросился к двери.
Зрелище было неповторимое: грузный пыхтящий священник, давно забывший, что такое бег, несся, перепрыгивая через могилы. Вампиреныш остался на пороге и с тоской глядел вслед улепетывающему Коулу. Потом он завыл и стал царапать пол. Досада вампиреныша была вполне понятной: не успел он найти такую чудную и вкусную поилку, как она ускакала.
Вилли Митчем торжествовал. Наконец-то среди упрямых и тупоголовых взрослых нашелся один, которого беда заставила увидеть истинное положение вещей. Наткнувшись на священника, запутавшегося в кусте боярышника, он понял теперь его выслушают со вниманием. И не только выслушают, но и послушаются.
— Я его видел, — сообщил Вилли, чувствуя себя счастливейшим мальчишкой в мире. — Клыки — во! Выбежал из своего дома и поскакал в сторону пустошей.
— Ах! — воскликнул преподобный Коул и стал пересчитывать свои пальцы.
— И ее я видел, — продолжал Вилли. — Подошла к вашему дому и по водосточной трубе забралась в окно спальни. Совсем как в фильме «Знак вампира».
— Уничтожь все зло, — закричал преподобный Коул. — Вырви его с корнем. Иссеки…
— Да не то вы говорите, — перебил его Вилли. — Чтобы убить вампира, нужно вогнать ему в сердце кол. А оборотня убивают серебряной пулей, и сделать это должен тот, кто только думает о грехе.
— Откуда ты почерпнул все эти сведения? — спросил священник.
— Как откуда? Из ужастиков. Ну, комиксы есть такие. Про разные ужасы. Там все очень подробно рассказано. А если вы сходите на фильм «Вампир из Хэкни-Вик», то сами увидите, что делал священник.
— А что он делал? — неуверенно спросил Джон Коул.
— Он отрезал вампиру голову и еще ему в рот засунул чеснок.
— Покажи мне все, что у тебя есть, — потребовал священник.