— Мне не нужны советы. Отвечать только на поставленный вопрос! — раздался мой приказ. Ну и голос у меня… Будто у сопляка какого-то. — Кто ты такой? На кого работаешь?
А сейчас он, наверно, устроит истерику. Начнет говорить, что у него остались годовалые внучатки, а дети умерли. И что только он один теперь о них заботится.
— Я человек Альфача. Я слежу за порядком на пустыре. И любой, кто тронет меня, будет жестоко наказан. И никто не посмотрит, что с тебя можно выкачать литров пять крови. Тебя забьют, будто свинью, и выкинут в канаву. Я плачу налоги. И я под защитой смотрящего.
Ага. Разливается соловьем. Сплошной и бессвязный поток мыслей. Будет говорить много, но без какой-либо конкретики. Придется действовать по старинке. Такой точно просто так не расколется. И ещё угрозами сыпет…
— Заткнись, — пришлось снова надавить на плечо. — Какое сейчас число и месяц? — спросил я, а после добавил. — И год?
— Вторая неделя лета заканчивается, опарыш безмозглый. А год я не знаю. Я же мало живу, тупой ты ублюдок. Мне нет смысла года считать.
— Где мы находимся? — повторил я первый вопрос.
— В трущобах, — ответил мужик. Он кое-как сплюнул и сразу же добавил. — В Рязанском графстве. А оно в Центральном герцогстве. А герцогство в Российской империи.
Я ведь специально проверил, не начнет ли он путаться в словах. Но нет. Легенду свою знатно стелет. Вызубрил назубок. Такому хоть под ногти иголки загоняй да зубы напильником стачивай — не расколется. А ведь не хочется доводить до такого, но, видимо, придется. Задам-ка я какой-нибудь необычный вопрос:
— Какая скорострельность АК-74?
— Че, мля? Ты че несешь, дебил? Я не понимаю тебя. Нормально говори.
Не понимает он… Сам-то, наверно, неполную разборку и сборку с закрытыми глазами за полминуты сможет сделать. Но продолжим:
— Что за лучи на улице? Откуда такой радиационный фон? Когда началась война?
— Ты че, сука?..
— Почему ты свободно проходишь через лучи? — я продолжал сыпать вопросами. — С кем война? Кто первый напал?
— Какая, нах, война? У нас нет войны. Слухи даже до наших трущоб дошли бы.
— До ваших? — зацепился я. Всё понятно. Со своей начальной легенды он теперь точно не свернет. — А есть и другие? Какие? Называй!
— Я знаю только про наши, ублюдок. И знаю, что в других графствах тоже есть трущобы. Иначе баронствам пришлось держать у себя опустившихся дворян.
А теперь и баронства какие-то приплел…
— Называй графства! — приказал я. Снова пришлось надавить на скрученную руку.
— Тамбовское, Липецкое, Тульское, Московское, Владимирское, — перечислила мужик. — Есть и другие. Их много.
— Я хорошо знаю Московскую область, — признался я. И ведь не соврал. Память, вопреки моим же словам, всё-таки у меня ещё нормально работает. Старые знания до сих пор сохранились, но могу забыть то, что было пару минут назад. — Есть ещё, наверно, Орловское, Ярославское, Воронежское…
— Да. Такие тоже есть. Ну, сука, дай мне выбраться, и я тебе глаза вырву.
— И что за баронства? Отвечать! — я нажал свободной рукой на лопатку. Рано или поздно он должен сдаться.
— Обычные баронства. Их все знают.
— Ну так называй, раз все знают!
Не разговор, а какой-то бред. Я стою голый посреди сарая, вокруг бегают курицы, на улицы к мычанию коров присоединились козы. Тело не моё. Перед глазами мерцают буквы. Почему-то ярко подсвечивается слово «паранойя». При этом мне приходится пытать подготовленного мужика-диверсанта. А за дверьми меня поджидают лучи, которые сразу же прожигают кожу. И хочется жрать! Меня уже начало ломать от непонятного внутреннего голода. Но пока что я держусь, так что допрос с пристрастием продолжается.
Глава 3. Кушать подано!
— Ты будешь говорить или нет? — прорычал я через пару секунд.
Чувство непонятного голода затмевало сознание. Всё-таки меня долгое время накачивали наркотиками, а вот теперь подступает ломка. Я посмотрел на пробегающую курицу и понял, что не хочу есть эту суетную птичку. Да и вообще ничего не хочу из того, что мне было известно. Мне нужно было нечто иное. Что-то такое, что способно насытить меня. Я всегда презирал торчков. Ведь каждый из них сознательно губил свою жизнь. И теперь я оказался на их месте. Ирония судьбы!
— Буду, — сказал мужик. Он попытался вырваться, но я не дал ему этого сделать. — На востоке Голицынское баронство и Брюсовское. На западе — Шереметьевское. На Юге — Келинское и Меньшиковское. На севере — Репинское и Лефортовское.