И я поняла, что могу. Иначе я не буду собой. В глазах все плыло и заволокло красным, если только это не был свет странных светильников. Я с трудом подчинила себе одеревеневшее тело и буквально кинулась к столу. Я схватила Гвидо за ладонь, а Герман в это время неожиданно включил разряд. Такая боль…Словно меня ударили палкой по рукам. Боль стремительно как огонь поднялась до локтей, затем к плечам, и ударила в голову. Я затряслась не в силах отпустить руку Гвидо, не видя, как трясется он и что делается вокруг. Еще удар, будто палкой по рукам, а я чувствую, как в мозгу будто что-то лопнуло. Будто стальной обруч, охватывавший мою голову, со звоном сломался. Такая боль. Я упала. Но не на пол. Внезапно, едва ли что-то соображая, я оказалась в руках Германа. Его пальцы холодные и твердые, его объятия жесткие и сухие. Он с неожиданной силой поднял меня на руки как маленькую девочку. Его лицо было так близко в один момент, что казалось, я могла бы разглядеть глаза за зеркалами очков. Но видела лишь там собственное лицо в красном мареве. Герман отстранился и быстро зашагал со мной на руках. Мы оказались в другой комнате, что я почувствовала по запаху воздуха. Герман быстро отпустил меня, я чуть было не упала, но он не поддержал меня, а наоборот удалился на другой конец комнаты. Здесь не было мебели, просто маленькая белая комната с огромным окном. Я непонимающе посмотрела на Германа, согнувшись пополам и ухватившись за ручку двери.
-Прекратите, Лилия Дмитриевна, удар тока был минимальным, - на его лице играла злая усмешка, будто он ожидал всего этого, будто подстроил это все.
-Вы не пострадали, - продолжил он.
Я шумно выдохнула и распрямилась. Голова кружилась, а перед глазами плясали красные огоньки. Меня слегка трясло, но в целом я чувствовала необыкновенную легкость. Только руки в запястьях все еще ощущали последствия как от сильного удара. Герман подошел и грубо схватил одно из запястий, сжал крепко, видимо проверяя пульс. Я со всей силой, что наблюдалось в моем хилом существе, вырвала руку. И получилось довольно легко, потому что док явно этого не ждал. На его лице появилось сначала озадаченное выражение, быстро сменившееся злостью.
-Вы пришли в себя.
-Вполне, - зубы выбивали дрожь.
-Тогда продолжим.
-Продолжим что? – с вызовом спросила я.
-Процедуру.
Герман отстранил меня от двери и вышел. Я хотела пойти за ним, но он не пустил меня, буквально втолкнув назад. Кажется, этот гад запер дверь. Я подергала ручку. Так и есть, не поддается. Я почти закричала. Он что запер меня в тесной белой комнате после того, как меня током шибануло? Между прочим по его вине. Гвидо! Боже мой, Гвидо…Я должна узнать, что с ним. Я решила, что действительно не особо пострадала, но как быть с Гвидо? Я заметалась по комнате, пока не обнаружила страшное. Окно, это было не окно, а наблюдательное стекло, как в фильмах про полицию. Через него можно было смотреть, что происходит в другой комнате. И это была та самая пыточная. Я приблизилась к стеклу, в красной комнате на столе лежал Гвидо. Герман стоял неподалеку и смотрел на меня. Не знаю видел ли он меня, но думаю, что да. Ибо он улыбался. Гвидо также повернул голову в мою сторону. «Спаси меня, если сможешь, помни…». Вот что вспыхнуло в моей голове, и от пережитого шока я не могла понять сама ли я придумала эти слова.
Герман включил аппарат и Гвидо затрясся, из его рта пошла белая пена, глаза закатились, руки и ноги должны были вывернуться, если бы он не был привязан.
-Нет, пожалуйста, прекратите, - закричала я, стуча руками о стекло. Я подбегала к двери и барабанила в нее, но ничего не помогало. Сколько времени прошло не помню, но шло оно очень медленно и в какой-то момент мне показалось, что Гвидо умер. Из его рта лилась кровавая пена. Герман не улыбался, но был невозмутим. Затем он вышел. Я видела как он ушел. И услышала, как щелкнул замок в двери. Но мои ноги подкосились, и я упала от страха на пол и не могла двигаться какое-то время, пока новое чувство не охватило меня. Злость, негодование, нет, слепая ярость. Я поднялась и толкнула дверь, оказавшись в коридоре. Я побежала, жадно глотая ртом воздух и видя обычных людей, но мне от этого становилось только хуже.