- Там за деревьями, ты видишь, есть, кажется, какой-то домик.
Я взглянула в том направлении, куда он указывал. На одном из громадных раскидистых дубов пристроился небольшой домик розового цвета. Такие обычно строят для детей. Вниз по стволу свисала веревочная лестница.
- Не стоит нам туда лезть, - возразила я, - мы окажемся в ловушке.
- Нет, лезем туда, - безапелляционно заявил Герман.
- Нет!
Я отпустила его руку. Герман повернулся ко мне, и вид его жутких белых глаз поразил меня. Будто что-то нечеловеческое чудилось в них.
- Слушай сейчас меня, только так мы сможем спасти наши жизни. Лезь на дерево. - как приказ произнес он.
Я все еще раздумывала, но страх был сильнее здравого смысла. Герман уже ухватился за лестницу и ждал меня. Я полезла наверх, а доктор сразу следом за мной. Я опасалась, сможет ли он с таким зрением не упасть. Но и оглядываться вниз на него не было времени. Наконец я достигла домика, оказавшись на маленькой террасе. Дверь внутрь не была заперта. Герман поднял лестницу и велел мне заходить внутрь, я так и сделала.
Помещение состояло всего из одной комнаты, также выкрашенной в розовый цвет. На полу лежали два кресла в виде мешков, низенький столик, пара фонарей. Я села на кресло и накрыла голову руками, отчаянно не понимая, что происходит. От нервного напряжения меня мучила мигрень и тошнота.
Тут я заметила, что Герман все не заходит, я выглянула в окно и увидела, что он стоит на маленькой террасе лицом к лесу. Я хотела узнать, что он делает и уже подошла к двери, чтобы позвать его, как услышала, что он говорил что-то шепотом. Я застыла и вслушалась, затаившись у двери. Мне стали слышны слова:
- Живый в помощи Вышнего... в крове крилу небесного водворится... не убоюся страха нощного, яко Ты со мной...
Эти слова были чем-то знакомы. Это молитва, скорее всего псалом, возможно, я слышала это в церкви. Но... он молится? Сейчас? В такой час, когда нас хотят убить неизвестные? Хотя, возможно, это сейчас единственный путь к спасению.
Вдруг Герман оглянулся и посмотрел на меня в упор своими белыми глазами. Мурашки пробежали по телу.
- Заходи внутрь, - холодно сказал он.
Я зашла, на этот раз док отправился за мной. Дверь даже не запиралась.
- Что делать будем? Они с легкостью могут нас обнаружить, или думаешь не заметят? Есть телефон? Вызовем полицию? Я свой оставила в сумочке в машине. Господи, что вообще происходит, кто эти люди...
Герман, видимо, не слушая меня, устроился за маленьким столиком. Из кармана пальто он извлек зажигалку с разноцветными камешками и какой-то сверточек в бумажке.
- Что это? - спросила я.
Герман не ответил. Он раскрутил бумажку, там оказались круглый уголек для кальяна и несколько кусочков, похожих на смолу, обсыпанную сахарной пудрой. Эти маленькие кусочки издавали прекрасный аромат.
Док поджег уголек, а затем бросил на него ароматные кусочки. Комнату тут же наполнил густоватый дым с запахом розы. Это что-то напоминало мне.
- Это что ладан? - спросила я.
- Да.
- А зачем это? Ты не думаешь, что запах дыма привлечет этих людей.
- Нет.
Я встала. Герман поднял на меня взгляд, вздохнул и пояснил нехотя:
- Это наоборот не привлечет их. Прошу, послушай меня, и пока что не спрашивай ни о чем. Придет время, и я все расскажу.
- А когда придет это время?
- Очень скоро.
- Хорошо, - в недоумении я села.
В конце концов я действительно не понимала, что с нами происходит, а Герман, кажется, ориентировался в этом гораздо лучше.
Док тем временем сел напротив своего фимиама и забормотал что-то, из обрывков фраз, доносившихся до меня, я поняла, что это опять молитвы. Что ж, что нам еще остается. Странным было только одно. Я бы никогда не подумала, что Герман Исаакович - светило мировой медицины и тот еще циник с виду, окажется настолько религиозным. Раньше я считала, что это я верующая. А теперь Герман ведет себя как заправский священник. Дабы не отставать я прочла про себя пару молитв, которые знала, горячо умоляя Господа нас спасти.
Прошло около часа, но никто не появлялся. На улице совсем стемнело. Но мы не включали фонари. Наконец Герман встал, я едва различала его силуэт в темноте.
- Что теперь? - шепотом спросила я.
- Следует продержаться до утра, на рассвете уйдем, - ответил он, засовывая руки в карманы.
Он подошел к окну, всматриваясь в ночь. Я тоже встала и походила туда-сюда с целью размяться. Внезапно мне вспомнился мой сон, в котором глаза Германа светились словно два прожектора. Сейчас бы такое не помешало. Я поежилась, обхватив себя руками. Было неловко, но я решилась спросить.