– Мимо ехал.
Ни за что не поверю!
– Ты следил за мной?
– Сейчас это не важно!
– Важно!
– За что мне это?! Небо, в чем я перед тобой провинился?! А ты вообще лучше помолчи, нужно беречь силы.
Все еще держа руку возле моего бока, перевертыш придвинулся ближе и приобнял, устроив так, что я навалилась на него. Уткнувшись носом в мускулистую грудь, сама не заметила, как постепенно начала дышать ровнее, не так рвано, как до этого. Да и слабость потихоньку отступала.
– Ты меня испугала, – признались где-то возле макушки.
Отвечать не стала.
Скорая прибыла где-то через час. За это время я почти успела восстановиться, только чуть мутило от резких движений. Чтобы не слушать, как оборотень кроет медиков, я бы сказала, элитным матом, тихонечко уползла домой, отказавшись от госпитализации. Следующей, кого обругали, была уже я, но решила относиться к этому философски. С учетом того, что меня только что пытались грохнуть, нравоучения на тему «какого хрена ты не едешь в больницу» не казались слишком страшными.
Он ворвался в квартиру лохматым черным вихрем, от чего у Изольды чуть не случился обморок. Напоминающий вставшего на две задние лапы волка, буйный гость почти упирался ушами в потолок, и действительно выглядел жутковато и очень впечатляюще, особенно в висящей в некоторых местах клочьями одежде. Но нервные клетки не вечные, и я даже не дернулась от грохота входной двери и вопля хранительницы.
– Если собираешься переполошить весь дом, советую выйти не лестничную клетку, там акустика мощнее, – пробубнила с дивана в гостиной.
Шевелиться было решительно лень.
– Ты уверена, что сможешь восстановиться без вмешательства докторов? – получеловеческий рык звучал как гром и без акустики.
– Конечно. Иначе бы не отказывалась. И вообще отстань, я сплю.
– Неблагодарная глупая баба!
– И я тебя люблю, перевертыш. Будешь уходить, захлопни дверь.
В ответ послышалось злобное пыхтение. Надеюсь, он не передумает и не добьет меня прямо в родном доме под аккомпанемент криков Изольды.
– Марианна, милая, что случилось? Тебя ранили? Ты должна отомстить! Никто еще не причинял вреда Дубровским, не поплатившись за это собственной кровью! Мы – не жестоки, мы справедливы! И убери, пожалуйста, это из нашего дома! Псиной воняет!
Вернувший себе облик человека Женя только хмыкнул, оставив последний выпад без комментариев. Зато присел рядом со мной на корточки, беспардонно задрал ошметки кофты и начал внимательно изучать место, где еще не так давно зияла приличного размера дырка.
– Знаешь, а ведь правда, тебя кто-то пытался убить, – проговорил задумчиво. – Если бы меня не было рядом, ты бы сдохла, скорая бы не успела.
– Как-то не очень ваша скорая работает, значит, – под пристальным взглядом стало жарко, но я решила не показывать странную реакцию дурацкого измученного организма. – Неприятно, когда тебя убивают. Больно.
– Представляю, был у меня однажды случай… Не об этом сейчас. Я вызову наших, пусть приедут, осмотрят здесь все.
– Нет, давай без этих ваших! На сегодня приключений хватит!
– Хорошо, – ого, какой он стал сговорчивый! – Сам все осмотрю. Тогда завтра приходи в отдел и напиши заявление.
– Какой смысл? Вы его найдете и накажете по закону?
Иронию в моем голосе заметил бы и дурак, а этот, судя по всему, таковым все же не является. Черные глаза недобро прищурились, а на небритое лицо вернулось привычное уже выражение недовольства.
– Знаешь, то, что ты не веришь в правосудие, не значит, что его не существует.
– Да, именно поэтому мой брат сейчас в изоляторе.
– Опять ты начинаешь…
– Я продолжаю. После сегодняшнего вечера и тебе придется признать, что дело нечистое, нет?
– Я во всем разберусь.
– Точно, Мистер «Все Могу» найдет негодяев, и им сделает а-та-та!
– Не язви. Мне казалось, ты чуть-чуть добрее.
– Мне тоже. Пока Веньку не обвинили в чужих преступлениях, а в меня не воткнули серебро.
Крыть, видать, было нечем, и мы оба замолчали. Тишину нарушали только тикающие в углу старинные часы, и неровное дыхание оборотня.
Интересно, можно уже спрашивать или продолжим думать каждый о своем? Нет, я лопну, если не попытаюсь.
– Женя, скажи, пожалуйста, – кажется, я впервые назвала его по имени. – Что тебя связывало с девушкой, которую убили последней?
Мужчина вздрогнул, но не отстранился, продолжая поглаживать заляпанную кровью кожу кончиками пальцев, от которых по всему телу лучиками разбегался уже не жар, а легкое приятное тепло. Голос, тем не менее, прозвучал ровно, без эмоций.
– Откуда знаешь?
– Я не знаю. Поэтому и спрашиваю.