– Конечно, как и ты. Во что превратили семью! Ты, последняя Дубровская, и так навлекла гнев на весь род из-за сомнительной радости защитить человечков, этих слабых, ничтожных существ! Так еще и продолжаешь творить всякие непотребства?
– Это какие?
Нет, на самом деле я по-своему люблю и даже уважаю Изольду, положившую свое посмертие на то, чтобы оберегать остатки когда-то сильнейшей династии. Но родственница погибла от рук собственного мужа слишком давно, и, как она справедливо заметила, нравы с тех пор действительно изменились. А ее бесконечные стенания по былой славе и могуществу порядком достали. Живя в Мурманске, я периодически завешивала зеркала черной тканью, когда особенно уставала от ее лекций, но вездесущая хранительница не собиралась сдаваться и оставить меня в покое. К дяде она, кстати, относилась с куда большим пиететом.
– Как будто ты не знаешь! Ты покинула землю, над которой до сих пор веет прах твоих славных предков!
Это она, конечно, преувеличивает, прав погибших мы храним в семейном склепе.
– Оставь это, Марианна! Ты и так запятнала честь семьи…
– Я? – не выдержала, каюсь, хоть этот бессмысленный диалог и был уже сотым. – Каким образом? Прекратила убой невинных душ?
– Спрячь клыки! Невинных душ? Да был бы жив мой супруг, великий Аристарх, я бы тогда…
Дальше слушать не стала. Если родственница села на любимого конька, воспевая дифирамбы собственному убийце, ничего толкового я не услышу. Пулей вылетела из квартиры и чуть не забыла запереть дверь. Даже куртку не взяла. Надеюсь, не замерзну в одной толстовке, все же еще только апрель. А мы, вопреки слухам, холод не любим наравне с людьми. Это оборотни, вот те своей мохнатостью от любого мороза защищены. Я на севере насмотрелась!
Глава 2
Возле изолятора парковаться было нельзя, поэтому целый квартал пришлось преодолеть пешком. Ветер не гостеприимно задувал под капюшон, наведя беспорядок и в без того спутанной шевелюре. Чуть вьющиеся волосы до плеч сейчас наверняка походили на мечту взбесившегося парикмахера. Ну и пусть, не на свидание иду! Вернее, на свидание, но совсем не такое, как хотелось бы.
Грузный вампир с усами и бровями, не уступающими по лохматости моей прическе, посмотрел на меня в окошко КПП со странным пониманием и жалостью.
– Девушка, вы уверены, что хотите его видеть? Вас обыщут при входе!
– И что? – не уловила намека.
– Убить его не получится, – подумал и добавил. – Не положено!
Ах, не положено тебе?!
– Меня зовут Марина Дубровская, и последнее, что я хочу сделать со своим братом – это убить! – процедила сквозь зубы, молча попрощавшись с надеждами на то, что в городе как можно дольше не узнают о моем возвращении.
Теперь дежурный смотрел иначе, но ожидаемо. Ненависть и презрение – то, что преследовало меня в первые годы так называемого бегства в страшных кошмарах.
– Явилась-таки, – оскалившись и выпятив довольно внушительные клыки, мужчина подался вперед, будто надеясь схватить мерзкую меня через пуленепробиваемое стекло. – Как хорошо жили без васссс! Давно пора гнать из Старовельска всю семейку, а не только твою продажную душонку!
– Аккуратнее в выражениях! – ответила не менее «ласковым» оскалом. – Как вы изволили выразиться, гнать нашу замечательную семью не за что.
– Твой зверек убил пятерых женщин! И ты говоришь – не за что?!
– Это еще не доказано! Суда не было! А пока, по Международной вампирской конвенции, он невиновен!
– Все вы невиновны… Отродья…
– Эй, повторяю, попридержи язык за клыками! У меня удостоверение с собой, я – представитель прессы! Не хотите по-хорошему, давайте направлю официальную жалобу начальству, – выдержала многозначительную паузу. – Через Москву, разумеется. Я ведь это умею, забыли?
Нет, а чего он? Первый начал! Знаю, сознательно наступила на самую больную мозоль – мои «связи» в столице. И пусть эти самые связи составляет один конкретный Петька Смирнов, здесь-то раздули такие сплетни, что я чуть ли не в аппарате президента побывала и лично ему «поклеп возвела» на «честного порядочного и порой даже слишком великодушного» бывшего мэра.
В любом случае, слова возымели действие, и уже через пятнадцать минут недовольные конвойные вели меня вглубь изолятора. Сумку, конечно, отобрали на входе, как и телефон, и, судя по недобрым переглядываниям, могли случайно «потерять». Да и демон с ними, потом разберусь.
Комната два на два метра, где нам разрешили встретиться, вмещала только стол и два стула напротив. В таких заведениях по долгу службы я бывала нередко, и удивляться не стала, спокойно усевшись на твердую холодную деревяшку.