Если не брать во внимание тот факт, что мне прямым текстом дали понять, насколько быстротечно мое будущее, я на самом деле жаждала узнать, что же здесь происходит! Мучить неизвестностью меня не стали, и после я лежала с широко открытыми глазами и полностью взорванным мозгом и чувствовала, как глаза наполняются столь редкой для меня соленой влагой.
Человеческая ферма, которую прикрыли пятнадцать лет назад после моего расследования, по словам Зайцевой, возродилась почти сразу же после того, как я покинула Старовельск. Новым хозяином стал Сергей Сергеич, он же глава города, который так успешно помог мне вытащить Веньку.
– Люди начали исчезать буквально с улиц, и, поверь мне, в этот раз размах оказался гораздо шире, – почти прошептала женщина. – Мой супруг пропал, когда выходил в магазин за хлебом, представляешь, только что звонил и спрашивал, какой брать, и куда-то делся. Как ты считаешь, сколько он прожил после этого? Сомневаюсь, что долго.
В полиции людям говорили, что это проделки заезжих вампиров-преступников, даже кого-то поймали и осудили после признания. Правда, семьи тех, кто потерял близких, были уверены: убийцы подставные. К тому же, ни одно тело так и не было найдено. Правоохранители явно прикрывали незаконный бизнес, и им не нужны были скандалы. Кто слишком рьяно пытался добиться правды, сам иногда уезжал из города по непонятным причинам, забирая всю семью. Или был осужден за мелкие преступления. Или оказывался жертвой несчастного случая.
Люди, чьи близкие наверняка погибли страшно и мучительно, решили, что пора склонить чашу весом силы в другую сторону. Так было создано братство, как они сами себя называют, с громким названием «Людские души». Сектанты, а иначе не назовешь, начали подготовку к ритуалу Черного демона в надежде обрести непревзойденную силу и раз и навсегда избавить мир от тварей вроде вампиров и иже с ними.
Жертв выбирали далеко не случайно! Оказалось, что все женщины так или иначе были связаны с хозяевами фермы. По крайне мере, она была в этом уверена.
– Мы – не секта, у нас нет предводителя, есть только совет. Именно он принял решение, что такая серьезная магия не может быть сосредоточена в руках одного. Мы все помним последствия подобного. Нас пятеро. Тех, кому хватит ума и совести не перегибать палку и не забирать с собой невинных. Это вы, кровососы, способны на нелепые убийства. Мы преследуем благие цели, и, следовательно, имеем на них право!
Она замолчала, стоя ко мне спиной, и я могла видеть, как трясутся ее плечи в беззвучном плаче. Оплакивает супруга? Понимает, насколько чудовищно звучат ее слова о справедливости?
– Только Старовойтова стала случайной участницей нашего ритуала. Я бы даже сказала, что ты – настоящая виновница ее гибели. О, детка, ты даже не представляешь, как она молила, глядя на кровь, что постепенно покидает ее слабеющее тело. Но не смей обвинять меня в жестокости! Мы делали это ради общего блага!
Она обернулась и подошла почти вплотную, склонив мокрое от слез лицо. Лихорадочно горящие старческие глаза уперлись в мои.
– Игорек дружил с твоим Веней с первого курса, и тот, конечно, рассказал о своей героической сестре. Парнишка был уверен, что ты снова сможешь поднять свои связи в столице и вытащить страшную правду на суд мирового сообщества. Я не была с ним согласна, но почему бы не посмотреть, что ты будешь делать? Вывести этих мерзких полицейских на его след оказалось легче легкого, они не видят дальше своего носа. И, как и ожидалось, ты тут же примчалась спасать его. Вот только потом предала всех нас, приняв помощь этого ублюдка!
Не знаю, что из сказанного было правдой, но если принять на веру все, что говорит эта, без сомнения, больная женщина, я начинала понимать, почему мэр сам проявил желание помочь Веньке. Он боялся, что я могу докопаться до правды, и, как сказал тогда дядя, его желание скорее избавиться от меня было продиктовано собственной выгодой.
Становилось ясно и то, откуда на компьютере брата такие запросы, о которых говорил Кирилл. И подробные показания «свидетеля» тоже перестали быть чем-то удивительным. Небо, как я была настолько слепа?!
Зажмурилась, надеясь, что все это – дурной сон. В чем точно была права старуха – в том, что я, пусть косвенно, но все же виновата в гибели женщин. Хотя бы сестры погибшего сослуживца Жени.
Вспомнив мужчину, я невольно подумала, что сдержала обещание: я нашла тех, кто с ней расправился. Печально только, что вряд ли смогу наказать их за это.