Лайонел протянул бокал с кровью, но Катя отказалась и украдкой взглянула на Анжелику. Та не спускала с нее взгляда, и губы ее подрагивали, казалось, от едва сдерживаемого смеха. Лапы паука скользили по шее, подробнейше считывая для хозяйки мысли окружающих.
Катя раздраженно отставила бокал, который ей настойчиво пытался вручить Лайонел. Хотелось бы ей сейчас почитать мысли. Особенно мысли стоящего рядом мужчины о самой красивой девушке в мире. Сожалел ли он о разрыве? Мечтал ли о близости? Планировал ли поддаться соблазну?
Лайонел сделал взмах рукой, тем самым объявляя, что дань его появлению выказана и все могут заняться своими делами.
- Екатерина, вы прекрасны! - послышался за спиной знакомый голос.
Катя обернулась.
В любимом жесте, раскинув руки, ее приветствовал Бриан Джонсон, одетый в клоунский фиолетовый костюм с повязанным на шее желтым платком. Глаза престарелого гея были подведены сиреневым карандашом, а губы блестели от помады. Его партнер - Анчик в белом костюме, менее выставлявший свою принадлежность к сексуальному меньшинству, подтвердил:
- Это так. Все художники в зале пишут ваши портреты.
Девушка удивленно оглядела зал и только тут заметила стоящих возле стен вампиров с мольбертами. Взгляды их в самом деле то и дело устремлялись на нее.
Бриан с чувством поднес пальцы к губам и, смачно чмокнув, выдохнул:
- Бриллиант! Лайонел, она бесподобна!
Катя еще раз огляделась, не веря, что говорят действительно о ней, и растерянно пробормотала:
- Благодарю.
Джонсон, с умилением глядя на нее, сложил ладошки вместе и протянул:
- Боже, как мила, как скромна.
Лайонел слегка свел брови, Анчик мгновенно ухватил своего восторженного кавалера под руку и утащил за собой. Но пока они не отошли, можно было слышать, как Бриан шептал:
- Такая юная и свежая, как только сорванная роза. Неудивительно, что Лайонел потерял голову! У нее изящная фигурка, а эти кудри цвета пламя. А глаза, ты заметил, какие у нее глаза? Они такие мечтательные и одновременно опасные, с серебряной туманной поволокой. Я покоре-е-ен…
Катя покосилась на Лайонела и, заметив улыбку, спросила:
- Он обманывает, да?
Молодой человек взял ее руку и, так ничего и не ответив, прикоснулся губами к тыльной стороне ладони. Затем подозвал к себе двух крутящихся неподалеку черноволосых девушек в одинаковых красных шелковых туалетах, приказал им: «Развлеките ее», а сам куда-то направился.
- Вы, наверно, не помните нас, - защебетала одна из них, - но мы уже виделись несколько раз. На балу у Бриана Джонсона, а еще на квартире у Георгия… музыкальный вечер.
Катя кивнула, она помнила. Девушками были сестры Кондратьевы, Анастасия и Виктория. Они еще водили дружбу с Анжеликой.
- Платье от мадам Талилу? - завистливо покусывала нижнюю губу Виктория.
- А вот у меня есть от нее шляпка, - встряла Анастасия. - Я ее так интересно заполучила…
- Ой, Ста-ася, Екатерине неинтересно, - оборвала Виктория, жадно разглядывая колье из изумрудов и бриллиантов. - Вот у меня был случай…
- И это ей тоже неинтересно, - раздался полный сарказма голос, - уж поверьте мне.
Анжелика положила руки на плечи сестрам и посоветовала:
- Пойдите, погуляйте.
Девушки беспрекословно подчинились, но Катя успела услышать, как Виктория с сомнением заметила:
- Лайонел сказал нам развлекать, помнишь?
- Пусть Анжелика развлекает, - возразила ей сестра. И обе, схватив по бокалу крови, растворились среди гостей.
Катя напряженно ждала, когда первая красавица города заговорит, но та как специально тянула время, насмешливо разглядывая ее, слегка наклонив голову к своему пауку. Они походили на двух заговорщиков - отвратительный ядовитый паук и прекраснейшая девушка.
Хуже всего, что именно она могла беззастенчиво вторгнуться любому в голову с помощью своего любимца и выудить самые ярчайшие подробности страхов, переживаний, надежд.
- Какой забавный дар, - наконец произнесла Анжелика, хищно прищуриваясь. Лапы паука перестали двигаться, и он застыл.
Катя как могла сохранила невозмутимость. Было неясно, увидела ли вампирша действительно какой-то дар или это отсутствие дара она обозвала «забавным».
- Вижу, Лайонел тебя приодел, - усмехнулась Анжелика и как будто с искрением сочувствием поцокала языком. - Одна беда, Золушки становятся принцессами только в глупых человеческих сказках. Ты как была простушкой, такой и осталась. - Она протянула руку и тронула длинным острым ногтем крупный изумруд. - Как не разодевай голытьбу, на ней и королевский наряд будет смотреться как рубище. А все бриллианты дешевыми стекляшками.
Катя заставила себя улыбнуться.
- Ну а ты, как всегда, ослепительна. - Она демонстративно зажмурила глаза. - Буду тебе весьма благодарна, если ты немного отойдешь, а то боюсь ослепнуть.
- О-о, да ты купила себе пособие «Уроки язвительности для маленьких девочек»!
Девушка приоткрыла один глаз, проверяя, выполнила ли ее просьбу Анжелика и, увидев, что та стоит еще ближе, со вздохом поинтересовалась:
- Если ты считаешь меня такой жалкой, к чему тратишь свое время, высказывая все это? Иди к Лайонелу, ослепи его, заслужи прощение, верни! В чем проблема?
Черные глаза в окружении длинных золотистых ресниц, зажглись яростью, превратившись в бездонные черные дыры.
- Можешь не сомневаться, так и будет. А для тебя… - Анжелика откинула голову и рассмеялась. - Мы откроем музыкальную школу, где ты со своим даром будешь преподавать глухонемым детям из нищих семей. Или, может, ты еще что-то умеешь?
Незаметно подошел Лайонел с сестрами Кондратьевыми.
- Тебе не скучно? - обратился он к Кате.
Девушка покачала головой.
- Анжелика была так мила, что составила мне компанию.
Красавица обернулась и одарила его лучезарной улыбкой, протягивая руку.
Лайонел смерил ее долгим взглядом, но попыток поцеловать или хотя бы пожать не предпринял. Вместо этого обронил:
- Я солгу, если скажу, что рад вас видеть, госпожа Тьеполо.
Анжелика, не теряя достоинства, опустила руку и, наклонив голову к своему пауку, промолвила:
- Какая милая музыкальная семья. И солжешь ты, Лайонел, если не расскажешь своей новой игрушке, что тебя по-прежнему привлекают барби куда больше, чем тряпичные куклы.
Лайонел посмотрел куда-то вниз. Девушки, проследившие его взгляд, уставились на кончик кружевной материи, торчащей из кармана его фрака.
Катя с трудом сдержалась, чтобы не застонать от стыда. С таким же успехом он мог бы нацепить ее нижнее белье на палку и идти, развевая им как флагом. Скольким гостям он успел показать этот трофей? О чем только думал, так позоря ее?
Девушка настолько увлеклась мыслями о своем конфузе, что не сразу заметила, как окаменело лицо Анжелики, а ладони яростно сжались в кулаки. Взгляд агатовых глаз миллиметр за миллиметром испепелил кружевную ткань, видневшуюся из кармана. И если в мире людей слово «испепелил» означало бы лишь нечто фигуральное, в мире вампиров все было до страшного буквально.
Сестры стояли молча, глупо хлопая ресницами и переглядываясь. Обстановка накалялась, Виктория судорожно глотнула из бокала, пролепетав:
- А сейчас танцы начнутся.
И точно в подтверждение ее слов заиграла музыка - вальс Евгения Дога. Катя услышала его одновременно как будто из разных источников. Одним из них были расставленные по углам зала огромные колонки, а другим - она сама, что-то внутри, в голове, в груди, звучащее несколько с другой тональностью, чище и глубже. Тревожно-печальные звуки потекли по залу, в бешеном вихре нарастая и тут же нежно перетекая в спокойные, щемяще грустные, но бесконечно прекрасные, пронизанные каким-то нереальным отчаянием и волшебством.
- Прошу прощения, дамы, наш вальс. - Лайонел взял Катю за локоть и повел в центр зала.
Прежде чем он привлек девушку к себе, его взор скользнул по ее лицу, ненадолго остановился на губах, затем переместился на грудь и вновь вернулся к губам.
- Этот вальс играл, когда мы впервые… - начала Катя, но Лайонел не позволил ей закончить. Шепнул: «Не здесь. Это принадлежит только нам двоим» и закружил ее в танце.