Саммерс проводил много времени во Франций и Италии «по состоянию здоровья», однако считалось, что он занимается там оккультизмом.
Вплоть до самой смерти в 1948 году он жил тихой жизнью в разных городах Англии, работал над своими книгами и собирал библиотеку обо всем странном и необъяснимом. В Оксфорде, где он какое-то время подвизался в Болдеанской библиотеке, его прозвали доктором Фаустусом: В Оксфорде шептались: или Саммерс прогуливается со своим секретарем, или секретарь с собакой, или Саммерс с собакой, но никогда все трое не ходили вместе – и это явно неспроста. Это колдовство или еще что-нибудь похуже… Вся жизнь Монтегю Саммерса была удивительной смесью горячей веры в учение католической церкви и поклонения дьявольским силам.
На основе длительных исследований он пришел к выводу, что далеко не все истории о вампирах выглядят так уж традиционно. В темных анналах истории, как, впрочем, и в газетах нового времени, сохранились сведения о живущих, современных нам людях, которые становятся вампирами из-за непреодолимой тяги к человеческому мясу и крови. В эту особую категорию вампиров Саммерс включил, например, 14-летнюю девочку из Франции, которая любила пить кровь из свежих ран, итальянского бандита Гаэтано Маммоне, у которого имелась «прекрасная привычка припадать губами к ранам своих несчастных пленников», а также бесчисленных каннибалов всех времен и народов. Сюда же он относил и тех, кто питал аналогичное пристрастие к трупам, а не к живым людям. «Вампиризм, ь – пишет Саммерс, – представляется в более ярком свете, это вообще какое-либо осквернение трупов, и нет преступления более ужасного и отталкивающего».
Последняя сентенция равным образом относится и к живым вампирам, и к тем, кто выкапывает тела умерших, подозреваемых в вампиризме.
Любопытный случай имел место во Фракции в середине прошлого века. Стали поступать сообщения, что какое-то таинственное существо по ночам похищает трупы из могил на кладбищах Парижа. Неуловимость его, неспособность стражей поймать загадочного ночного вора приводили людей к мысли о некоем «парижском вампире» – именно так окрестили его газеты того времени.
Впервые о нем стало известно в 1849 году, когда сторожа кладбища Пер-Лашез, последнего прибежища многих художников, музыкантов и писателей, стали замечать темную призрачную фигуру, по ночам мелькавшую между могил. А по утрам обнаруживалось, что некоторые захоронения разрыты, покойники вытащены из гробов и потревожены. Власти, пытавшиеся объяснить эти таинственные случаи вампиризма, ничего не могли сказать вразумительного. Первые полосы парижских газет пестрели устрашающими заголовками А когда были разграблены могилы на Монпарнасском кладбище и еще на одном кладбище в пригороде Парижа, снова заговорили о вампире-призраке.
Городские власти обратились за помощью к военным, и в одну из ночей солдаты, прятавшиеся в засаде на Монпарнасском кладбище, заметили «нечто», появившееся между могил. Вскоре услышали скрип отрываемых досок. Командир отдал приказ, и «группа захвата», как мы бы сегодня сказали, ринулась по направлению к источнику шума. Некто бросил свое дело и побежал в конец кладбища. Раздались выстрелы, но фигура перемахнула через стену и растворилась в темноте. Осмотрев место происшествия, солдаты при свете лампы заметили следы крови на траве и обрывок… военной формы.
Объектом поисков теперь стал солдат со свежей огнестрельной раной, и полиция быстро вышла на след сержанта Виктора Бертрана. Выяснилось, что у этого миловидного благовоспитанного молодого блондина появилась «непреодолимая страсть» вскрывать могилы. Сам он, по его словам, пытался сопротивляться своему влечению, но тщетно. Состоялся суд. 10 июля 1849 года при большом стечении зевак его приговорили к принудительному лечению и одному году тюрьмы за нарушение общественного Порядка.
За время пребывания в тюрьме Бертран подробно описал свои похождения. После их публикации никто ничего больше о нем не слышал.
ЛЮДОЕД ХААРМАН И ДРУГИЕ
Если понятие «вампир» вряд ли применимо в достаточной мере в случае с Бертраном, то он вполне проявился в истории немца Фрица Хаармана, известного в 20-е годы нынешнего века под кличкой Ганноверский Кровопийца. Он был младшим сыном в семье грубого, неотесанного рабочего и жил в промышленном городе Ганновере, ненавидя и боясь своего отца, пишет Монтегю Саммерс. В отрочестве его задерживали за издевательства над младшими детьми, но, констатировав ограниченность его умственного развития, суд признал его невменяемым и направил на лечение.
Хаарман сбежал из лечебницы и вернулся домой, и тут после нескольких крупных ссор отец отправил его в армию. Но тот прослужил недолго и, отпущенный по болезни, снова оказался дома. Его неоднократно арестовывали за хулиганство и разбой. Отбыв заключение, он в 1918 году, казалось, начал нормальную жизнь, открыв мясную лавку и сколотив немалый капиталец в голодное послевоенное время. Одновременно стал осведомителем ганноверской полиции, сообщая ей о криминальных элементах в городе, благо знал их прекрасно. Как выяснилось впоследствии, он использовал свою связь с полицией для проворачивания жутких кровавых дел.
Возле железнодорожного вокзала Ганновера постоянно крутилось множество мальчишек и молодых людей, переезжавших из города в город в поисках работы. Поскольку полиция знала Хаармана как своего помощника, ему было позволено по ночам заходить в зал ожидания третьего класса. Там он будил какого-нибудь парня, спящего на лавке, официально требовал предъявить билет, расспрашивал, куда и зачем тот направляется. Потом в порыве якобы доброжелательности предлагал переночевать у него в более сносных условиях. Немногие шестым чувством догадывались о гнусных намерениях Хаармана. Большинство же молодых людей покорно, как ягнята, шли за ним.
В каморке за магазином Хаарман, мужчина сильный, крупного сложения, душил свою жертву и вонзал зубы ей в горло. Немногие выдуманные вампиры могли поспорить по кровожадности с этим живым кровопийцей!
Карьера вампира оборвалась неожиданно, едва успев начаться, благодаря тонкому листку бумажки. Его первой жертвой был юноша Фридель Роте 17 лет. Он отправил открытку матери, которая и получила ее как раз в то самое время, когда сын стал жертвой Хаармана. Роте сообщал, что ему только что предложил кров какой-то «детектив». Обеспокоенная мать заявила в полицию Ганновера, и там быстро вычислили, что этим «детективом» мог быть вероятней всего Хаарман. Отправились к нему на квартиру. Его застали как раз с очередной жертвой и арестовали. В тот раз полиции так и не удалось обнаружить отрезанную голову Фриделя Роте, которая, как годы спустя показал Хаарман, «была спрятана под газетой за занавеской». Позднее он выбросил ее в канал.
Однако вместо того, чтобы осудить убийцу, его приговорили к девятимесячному заключению за… непристойное поведение. И конечно, выйдя на волю, он продолжил свою преступную практику!
По официальным данным, жертвами Хаармана, прежде чем его снова отловили, было 24 молодых человека, хотя некоторые свидетели утверждали, что он убил и пил кровь 50 юношей. Самому старшему было 18 лет, а младшему – 12. Хаарману в его семилетней эпопее убийств помогал некий Ханс Гране. Этот внешне ничем не примечательный молодой человек, не вызывавший ни малейших подозрений, часто приводил к маньяку его будущих жертв; одного мальчика он заманил только потому, что ему понравились его новые брюки, другого – из-за яркой рубашки.
Скрывать последствия злодеяний Хаарману помогала близость канала, проходившего позади его дома. Множество черепов и костей, обнаруженных в нем весной 1924 года, стали вещественными доказательствами его преступлений.