Габсбурги сели на престол в Вене, Праге и Пресбур-ге (Братиславе). Пресбург на долгое время стал венгерской столицей. Впрочем, венгерская знать не покинула своих владений, в которых ее представители по-прежнему обладали неограниченной властью. Эти люди не уезжали ни в Буду к туркам, ни в Вену к Габсбургам.
В это время, между 1556 и 1572 годами, когда Венгрия еще не была достаточно раздроблена, вспыхнули религиозные войны, вызванные реформами Лютера. Поскольку Австрией правили католики, большинство их противников обратилось в новую веру и рассматривало ислам как меньшее зло – власть Габсбургов была тяжелее, чем турецкая оккупация. Турецкие паши, в свою очередь, неизменно поддерживали протестантов.
«Общество Иисуса» обосновалось в Австрии в 1551 году. Император Фердинанд, коронованный несколькими годами позже (в 1556 году), оказывал ему немалое содействие. Иезуиты ненадолго покинули Австрию во времена Максимилиана II, отличавшегося терпимостью по отношению к протестантам, но снова вернулись в 1580 году, когда к власти пришел его преемник Рудольф II, выросший в Испании и бывший ревностным католиком.
Некоторые династии, как, к примеру, семейство мужа Эржебет – Надашди, несмотря на их протестантизм, продолжали пользоваться благосклонностью и поддержкой императора, поскольку именно их армии обороняли Австрию от мусульман. Ференц Надашди с юности до самой смерти не прекращал сражаться с турками.
Как бы то ни было, несмотря на то что в каждом замке был свой собственный проповедник, священник или пастор, религия не имела для венгров решающего значения. После замужества женщины, как правило, принимали религию, которую исповедовали их мужья.
Эпоха Возрождения наступила в Венгрии достаточно поздно. Как могла страна, опустошаемая бесконечными войнами, производить что-то помимо домашней утвари и других предметов, необходимых для повседневной жизни?
В XVI веке по сравнению с феодальной Венгрией, и особенно карпатской ее частью, жизнь в наполненной идеями Ренессанса Западной Европе бурлила. В Венгрии же было немного богатых людей, а хозяйство продолжало оставаться натуральным. Благодаря плодородным землям и мягкому климату венгры не ведали голода. Даже в жестокие времена турецкого владычества сельские жители больше страдали от воров и разбойников, чем от турок.
Несмотря на все происшествия, визиты в соседние замки и приемы гостей, поездки на грязевые курорты и минеральные источники, разбросанные по всей стране, жизнь была пронизана скукой. Владельцы поместий и их жены обладали в своих деревнях абсолютной власг тью. Справиться с крестьянами было делом не таким уж легким. Они были вспыльчивыми, драчливыми и суеверными. А уж в Чейте, где жила Эржебет Батори, они были еще более забитыми и тупыми, чем где бы то ни было. По крайней мере, так считала она. Согласно феодальным законам, помещики должны были собственными силами защищать свое имущество, в которое входили не только леса и усадьбы, но и сами крестьяне. Они постоянно воевали – против турок, повстанцев или Габсбургов. Герцогини и графини оставались в своих замках, окруженных рвами, через которые были перекинуты подъемные мосты, под защитой верных слуг. Когда мужьям необходимо было присутствовать на заседаниях парламента, переговорах или торжественных приемах, их жены отправлялись вместе с ними в Вену или Пресбург. В Вене можно было увидеть не только венгерские золотые украшения, но и модные новинки из Франции и Италии. Драгоценные камни и эмалевые браслеты можно было купить и в Пресбурге, вдобавок к этому там продавались восточные благовония и турецкие платья с блестками. В мрачных комнатах укрепленных замков не были редкостью шелка и золотые украшения, привезенные со стамбульского базара. А на за-, дворках толпились прекрасные юноши и девушки, которых тайно продавали в мусульманские гаремы.
Венгры строили свои замки на неприступных карпатских скалах не реже, чем на равнине. Крепостные стены часто возводили в виде цветов или «звезд, упавших на землю», в чем можно убедиться, заглянув в книгу фон Пюркенштайна, изданную в Аугсбурге в 1731 году. Равнинные крепости чаще всего строились прямоугольными или квадратными, как Иллава, и были окружены рвами. Более поздние крепости были построены в византийском стиле с куполами-луковками на смотровых башнях. Древнейшие замки из серого камня, строительство которых началось еще при Карле Великом, были расположены на горных склонах и не имели рвов. В них было мало окон и вообще места для жизни, зато – огромное количество просторных подвалов и подземных ходов. Таким был и замок Чейте, в котором Эржебет Батори провела большую часть своей безмятежной жизни. Ей были по душе толстые каменные стены, скрывавшие от посторонних глаз и ушей все, что происходило за ними, низкие потолки и сам замок, расположенный на вершине голого холма. Она и ее муж владели, по крайней мере, шестнадцатью замками, но именно этот, самый удаленный и мрачный, Эржебет выбрала в качестве своей резиденции. Существовал еще один аргумент в пользу такого выбора: Чейте располагался на нейтральной территории у австро-венгерской границы. Графиню привлекала и зловещая атмосфера этих мест. Видимо, здесь она чувствовала себя в безопасности. Замок окружали леса, населенные совами, дикими зверями и колдунами, – едва ли она смогла бы найти более подходящее для жизни место. Графиня останавливалась в Иллаве, Безко и других замках только по необходимости. Чейте был главным логовом ее садизма.
В подвале замка, прямо под закладным камнем, лежали останки женщины. По существовавшему в то время обычаю, каменщики живьем закапывали первую попавшуюся девушку, чтобы обеспечить рождение будущих наследников замка. Почти все замки стояли на костях невинных жертв. Знать часто переезжала из замка в замок. Когда дворянам наскучивала жизнь на равнине, они перебирались в свои карпатские владения. Такой перемене мест немало способствовала и летняя жара. С наступлением зноя сотни карет отправлялись в горы по дорогам, пролегающим через непроходимые леса и стремительные реки. Лунными ночами владельцы замков устраивали охоту на лисиц и оленей, а также на последних оставшихся в живых медведей и зубров, когда удавалось их выследить.
Подвалы и подземные ходы в этих замках были многочисленны и обширны, даже если замок сам по себе был невелик. На поросших виноградом склонах Карпат крестьяне хранили урожай в пещерах, которые служили также им убежищем в случае неожиданного нападения турок или даже своих соотечественников, если деревня не подчинялась власти Габсбургов.
Подлинные венгры из древних родов почитали для себя честью жить в небогатых непритязательных поместьях, в которых все было выполнено в их вкусе и соответствовало их пониманию уюта. Мебель состояла из больших дубовых шкафов и кроватей, украшенных резьбой местных мастеров. Стены обивали белой тканью. Спальня с жесткой кроватью была единственным хорошо отапливаемым помещением. Над кроватью располагался спасающий от сквозняков балдахин, чаще всего – из генуэзского бархата или хлопковой ткани, расшитой золотыми и серебряными шелковыми нитями. С приходом Габсбургов, знавших толк в роскоши, в венгерских замках появились большие зеркала в дубовых или металлических рамах в испанском стиле.
Еще столетие назад на стенах замка Шарвар можно было увидеть незамысловатую роспись, которая была выполнена в 1593 году по приказу Ференца Надашди в память о битве при Шиссеке, где он сражался с турками во главе венгерской армии. На росписи Надашди предстает в длинном зеленом кафтане, одежде, которая с приходом турок вытеснила традиционную венгерскую короткую тунику. Смуглый, с черными волосами и глазами, молодой граф пронзает копьем падающего с коня турка. Война для него была призванием и смыслом всей жизни. Как и его отец, он сражался на стороне Габсбургов, умело управлял своими отрядами. За свою отвагу получил прозвище Черный Граф. Приезжая домой, он не находил себе места, бесцельно бродя по коридорам и лестницам замка. Граф был неприхотливым человеком не самых изысканных привычек. С ним в замок приходили запах и порядки солдатского лагеря, где никогда не мылись, ели быстро и жадно, были грубы и жестоки по отношению к подчиненным.