Каковы же симптомы и внешние проявления этой довольно странной болезни? Доктор Иллис поясняет, что порфирия вызывается генетическими нарушениями, приводящими к везикулярной эритеме. Или, другими словами, кожа больного становится очень чувствительной к свету, особенно к солнечному, и под его воздействием покрывается воспаленными пятнами.
Иллис продолжает: «Эти воспаления превращаются в язвы, которые могут перейти на хрящи и кости. Постепенно, с течением времени, нос, уши, веки и пальцы разрушаются».
Другое проявление порфирии – пигментация кожи, зубы могут стать красными или красновато-коричневыми из-за отложившегося порфирина. Как может заметить читатель, некоторые из этих симптомов являются классическими признаками, по которым на протяжении веков распознавали ликантропа.
Ночные прогулки жертва порфирии находит более терпимыми, нежели дневные; воспаления на коже лица и рук напоминают ссадины и повреждения, типичные для оборотня, которого покусали дикие животные; возможные психические проявления от легкой истерии до маниакально-депрессивного психоза и исступленного бреда – в середине века всего этого было достаточно, чтобы приговорить беднягу к смерти как оборотня.
Иллис также утверждает, что в распространении этой болезни не последнюю роль играет географический фактор – случаи заболевания порфирией наиболее часты в Швеции и Швейцарии, а также в некоторых других районах. Это доказывает наследственность болезни.
Итак, состояние страдающих порфирией, как оно обрисовано с медицинской точки зрения доктором Ил-лисом в его оригинальной работе, точно соответствует состоянию оборотня-жертвы, о котором мы говорили прежде. Грубая потрескавшаяся кожа, желтоватое лицо с исказившимися чертами, длинные волосы, запущенная борода, которые больной по понятной причине не стрижет и не бреет, мучительно страдая от воспаления кожи, и, наконец, ночные блуждания – это классические признаки легендарного оборотня, засвидетельствованные средневековыми судьями.
Добавим к этому психические отклонения, другие расстройства, просто замешательство бедняги, которого выслеживают ночью, хватают, избивают и тащат в магистрат или духовную комиссию. Мало удивительного, что такие «ликантропы» быстро подтверждают все, что на них наговаривали, многого даже не понимая, лишь бы не усугублять свои мучения.
Можно спросить: какая причина вызывает эту крайнюю форму порфирии и ограничено ли ее проявление лишь сравнительно небольшим числом мест? С самого начала нужно подчеркнуть, что разновидность порфирии, рассматриваемая доктором Иллисом, встречается крайне редко и ее не следует смешивать с широко распространенным видом, не имеющим ничего общего с предметом ликантропии.
Доктор Иллис объясняет: «Существует несколько типов порфирии, и почти все они имеют генетическую основу и возникают вследствие нарушения обмена веществ. Один из видов порфирии является достаточно распространенным и существует во всех странах, включая Великобританию… Это не тот тип, который имеет какое-либо отношение к мифу о вервольфе.
Я думаю, что это нужно особенно отметить, поскольку в противном случае у людей больных могут возникнуть ненужные переживания. Тот тип порфирии, который, возможно, отвечает за возникновение мифа о вервольфе, встречается очень редко и называется врожденной порфирией».
В медицинской литературе описывается всего около 80 случаев этого заболевания. Болезни подвержены оба пола, и какого-то специального лечения не существует. Смерть может наступить в любом возрасте, но, если больной дожил до зрелости, открытые части тела у него покрыты многочисленными рубцами и шрамами.
И последнее высказывание доктора Иллиса: «О пор-фирии имеются сообщения из большинства стран мира, если не из всех. Довольно интересно, что единственная страна, в которой, как я точно знаю, не существует мифа о вервольфе, – это Цейлон, где никто никогда о нем не слышал и где ни один доктор, из тех, с которыми я разговаривал, никогда не встречался со случаями порфирии».
Кроме порфирии, существует еще несколько аномалий, которые рассматриваются в контексте проблемы оборотничества. Одна из них – излишняя обволошенность.
12-летняя Нирина Рампан живет на острове Мадагаскар во вполне нормальной семье. Отец ее инженер, мать – служащая в небольшой фирме. В общем, люди уважаемые, европейски образованные.
А вот Нирине приходится несладко. Частенько вслед себе она слышит насмешки и шипение: «волчица», «дикарка», а то и еще похуже. А все потому, что у девочки сильно развиты рудиментарные эндокринные признаки, которые проявляются, в частности, в том, что левая половина ее лица буквально заросла «волчьей» шерстью. Переносица, левая половина лба и левая щека покрыты густыми и плотными волосами, точь-в-точь как у какого-нибудь оборотня из фильма ужасов.
– У дочери это началось лет с восьми, – рассказывает ее мать, 33-летняя Равира Рампан. – Внезапно все ее лицо покрыла вот такая поросль. Сколько мы ни бились, не могли помочь. Не помогли и медики. Представить невозможно, сколько мы перестрадали. Правда, в последнее время мы вновь обрели надежду.
Очень похоже, что беды Нирины остались в прошлом. Помочь ей взялись немецкие врачи.
– Операция предстоит довольно сложная, – рассказывает доктор Хайнц Рудтольпфер. – В течение четырех часов нам предстоит волосок за волоском удалять «волчий» покров с лица девочки. Впрочем, в успехе можно не сомневаться. Но интересно другое. После обследования Нирины возникла гипотеза, что этот атавизм является как бы компенсацией за ее повышенный интеллектуальный уровень. Нирина уже сейчас без труда извлекает корни девятой степени и запоминает тексты в пять-шесть страниц после первого прочтения. Это кажется невероятным, но не исключено, что после удаления волосяного покрова ее необычайные способности пропадут и Нирина станет обычной девочкой – не умнее своих сверстниц.
ТАИНСТВЕННЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ
Сегодня ликантропия по-прежнему продолжает вызывать интерес антропологов, историков, специалистов по истории медицины. На состоявшейся не так давно совместной конференции Фольклорного общества Великобритании и кафедры социологии Редингского университета были зачитаны два посвященных оборотням доклада: X. Р. Эллиса Дэвидсона «Превращения в древнескандинавских сагах» и Леланда Эстеза «Медицинское объяснение антиколдовских истерий в Европе».
Дэвидсон, разбирающий саги с позиций поэтики, приходит к выводу, что они отражают тесную взаимосвязь, существующую между мифами, магическими ритуалами и народными сказками, поддерживавшими в древних скандинавах чувство некой невидимой связи между человеком и зверем, их взаимозависимости.
Многое можно узнать об оборотнях из скандинавских саг, рассказывающих об их волчьей силе, ловкости, хитрости и отчаянной храбрости – тех качествах, которые стремились приобрести воины (прежде всего сыновья конунгов), надевая для этого перед битвой волчьи шкуры (иногда они оказывались не в состоянии ее снять после сражения); о ремнях и поясах, волшебных притираниях как средствах превращения; о душах, которые покидали человеческие тела и вселялись в волчьи; о волчьих именах, которые должны были отпугивать злые силы и беречь от них. Фольклорный оборотень предстает весьма противоречивой фигурой, сочетая в себе самые разные качества. Он может быть добрым и злобным, притягательным символом и жупелом, представляться неотъемлемой частью окружающей реальности и чем-то совершенно ирреальным.
Конечно, появление образа оборотня в фольклоре можно объяснить очень просто: древние скандинавы жили в тесном соседстве с дикими зверями, представляя друг для друга постоянную угрозу, но, рассматривая этот образ глубже, можно понять, что он является отражением извечной борьбы добра и зла (как вокруг человека, так и внутри него). Устойчивое представление о превращениях, о людях, которые, принимая волчий облик, наводили ужас на соплеменников, указывает на то, что зло не всегда ощущалось как нечто чуждое, пришлое. Вместе с тем то же представление свидетельствует о стремлении обладать свойственными зверям силой и смелостью, совершать героические поступки.