- Ладно, ладно,- прервала я её.- Давай, выкладывай, как там в Женеве.
- Ну,- Дженни замялась,- я познакомилась с начальником отдела. Мои документы произвели на него впечатление.
- Ага,- усмехнулась я,- с этого момента поподробнее. Начальник молодой? Симпатичный?
- Да ничего так. А что?
- Ничего, просто знаю я этот твой тон.
Дженни захихикала.
- Мы уже ходили в бар после окончания рабочего дня. Правда, с нами было пол-отдела и это немного всё испортило…
- Ну, лиха беда начало.
- Тоже так думаю. Я ведь здесь совсем недавно. Размеры своего интеллекта ещё показать не успела…
- И не увлекайся. Сильно умных никто не любит.
- И то верно. Тогда надо продемонстрировать бездну личного обаяния.
- Не забудь про чувство юмора.
- Куда без него!
- И ещё про то, что учёба твоя, несмотря на все таланты, не закончена. А это значит, что придётся сюда возвращаться рано или поздно.
- Тьфу! Обязательно было мечту портить! Когда думаю об учёбе, выражение лица у меня вообще к знакомству не располагает, так что в данной ситуации это просто вредно.
Дженни говорила что-то ещё и вроде бы смеялась, но я её уже не слышала. По телу разливалась волна леденящего холода, я медленно обернулась… и мобильник выскользнул из пальцев, с глухим стуком ударился об пол. Мертвенное лицо, светящиеся глаза, бескровные губы… Его вид приводил в ужас, лишал воли. Он неторопливо приблизился и, подняв мобильник, в котором слышался беспечный смех Дженни, протянул его мне.
- Дженни,- разве это мой голос?- Перезвоню тебе позже… До скорого…
- Что случилось?- не поняла она.- Всё норма…
Я отключила мобильный. Теперь никто не помешает мне спокойно умереть… Собравшись с силами, я подняла глаза на вампира. Он наблюдал за мной, склонив голову набок, и мне показалось, что моя агония его забавляет. От повисшей тишины начало звенеть в ушах. Я спрятала за спиной дрожащие руки и спросила, просто чтобы её нарушить:
- Как мне тебя называть?
- Арент.
- Необычное имя.
- Пожалуй,- согласился он.- Мода на имена меняется, как и всё остальное.
- И когда же твоё имя было в моде?
- Около восьми столетий назад.
- Восьми столетий?.. Хочешь сказать, тебе сейчас восемь сотен лет?..
- Без малого.
- И… где ты родился?
- Хочешь выиграть время?
- Нет…
- Тогда в чём смысл?
Его насмешливость и явное пренебрежение, когда речь шла о моей жизни, возмутили меня настолько, что я забыла о страхе.
- Ты ищешь смысл в моих действиях? Ещё неделю назад я считала проблемой опоздание на работу, всерьёз злилась из-за ушедшего из-под носа автобуса и относила в разряд чудес, что подруга приготовила к ужину салат, а не лазанью или макароны!.. Одно твоё существование противоречит всякой логике, и ты ожидаешь смысла от меня? Если так, где смысл в том, что ты не убил меня прошлой ночью?
В его лице ничего не изменилось, выражение насмешливости не исчезло.
- Этому есть объяснение.
Он наклонился ко мне, и вся моя бравада испарилась без следа. И когда я чуть не до крови прикусила губу, борясь с охватившей меня паникой, он прошептал:
- Я не был голоден.
Я судорожно выдохнула, чувствуя, что как никогда близка к обмороку. Он уже расположился в кресле, жестом приглашая меня занять место на диване напротив. Нетвёрдыми шагами я добралась до дивана. Часы показывали четверть восьмого – время, до которого я не надеялась дожить ещё полчаса назад. Но, судя по всему, я оказалась права: ситуация действительно доставляла вампиру удовольствие. И, пока он забавлялся, моей жизни ничто не угрожало.
- Ты спросила, где я родился,- как ни в чём не бывало проговорил он.- В Англии. Я увидел свет в 1238 году. Мой отец был отпрыском очень знатного рода, одного из древнейших в Нормандии. Мать моя была саксонкой. Предки отца пришли в Англию вместе с Вильгельмом, прозванным Бастардом.
- Вильгельмом Завоевателем?- не удержалась я.
- Да, в истории он остался под этим громким именем, хотя все его завоевания ограничились небольшим островом со скверным климатом. Вильгельм Бастард одержал лишь одну победу, но она сделала его королём.
- Битва при Гастингсе…
- Предок моего отца сражался в этой битве бок о бок с Вильгельмом, которому был не только верным вассалом, но и другом. В дальнейшем он ещё не раз проливал кровь за своего короля, а после смерти был им горько оплакан и похоронен с почестями, достойными принца крови. Слава рода моего отца не угасла со смертью сего достойного представителя. Английская ветвь нашего рода достигла небывалого величия, в отличие от весьма прискорбного примера ветви французской.