Часть первая: Purgatorium (лат. Чистилище)
"Задолго до того, как люди пошли войной на людей, боги уже сражались между собой. Именно Войны Богов положили начало Войнам Людей."
Захария Ситчин
Где-то на краю мира на границе между светом и тьмой возвышается гора. Она стоит на пустоте и уходит в никуда, а на вершине её покоится огромный алмаз. Ни живые, ни мёртвые не знают, где это место. Путь сюда находит только ворон, который прилетает раз в тысячу лет, чтобы наточить клюв об одну из граней алмаза. Когда он сточит весь алмаз в пыль, пройдёт одно единственное мгновение вечности…
Удивительная способность людей — облекать в слова даже то, что выходит за рамки их воображения. В самом деле, как определить вечность? То, что никогда не закончится? Но разве это в силах осмыслить человек, знающий чуть ли не с рождения, что обречён умереть? Разве не представляется конец более постижимым, чем бесконечность? Может, поэтому человеческая история так полна зловещими предсказаниями неминуемого тотального разрушения? Может, и мечта о вечности рождена именно страхом перед ним?
Едва начав осознавать себя, человек стал готовиться к тому, что рано или поздно его существованию придёт конец. Едва познав смерть, начал строить планы, как её победить. Дворцы и храмы, произведения искусства и эпос о героических деяниях, мумифицирование и поражающие воображение гробницы — что это, как не попытки заглянуть в глаза вечности? Робкая надежда, что смерть отступит перед этим величием. Но отвлечь смерть не так просто. Она продолжает стучаться в одну дверь за другой, заботясь о том, чтобы новое поколение сменило предыдущее. И именно этому неизменному обновлению человечество обязано своим развитием и расцветом цивилизаций, которые возникали, исчезали и будут возникать и исчезать вновь. Так чем же тогда страшен конец, если он — всего лишь преддверие нового начала? Ответ один: тем, что однажды начало не наступит.
Глава 1
Я скользила по улицам знакомого города, словно тень. Хотя, может, это город был химерой, навеянной воспоминаниями о жизни, которая теперь казалась не более чем игрой воображения. "Бодрствуя, мы идём сквозь сон, сами — лишь призраки ушедших времён".[1] Нет, я не была призраком, и то, что со мной произошло, не было сном. Ночь в ночь ровно год назад я перестала быть человеком. В одной из неосвещённых витрин отразилось моё мраморно-бледное лицо и мерцающие потусторонним блеском глаза. Порыв ветра подхватил волну тёмных волос, разметав их по обнажённым плечам. Пожалуй, мой наряд был слишком откровенным, и ещё каких-то пару месяцев назад я бы поостереглась одеваться подобным образом. Но сейчас это уже не имело значения. Нет, опасность не миновала, наоборот, миновать её стало невозможно, неважно, во что я была одета. Весь прошедший год я неукоснительно следовала одной мудрости: не приглашай дьявола на танец, не зная, как долго будет играть музыка. Но это не помогло. Дьяволу надоело ждать моего приглашения, и он взял инициативу на себя. И то, что в моём случае музыка должна была играть вечно, усугубляло всё ещё больше…
Небо было безлунным, но удивительно ясным, усыпавшие его звёзды искрились серебристым светом. Когда-то я жалела, что больше не увижу солнца, сейчас мне было трудно представить, что по нему можно скучать. Ночь завораживала меня. Густой мрак, окутывавший подобно бархату, нескончаемое богатство оттенков ночного неба, для обозначения которых не хватило бы слов ни в одном языке, гипнотическая игра света луны и звёзд… Я — существо другого мира, мира призрачной красоты и нереального совершенства, но именно моему нечеловечекому взгляду по-настоящему открывалась ни с чем не сравнимая красота ночи в мире людей.
Бегло оглядевшись и не обнаружив никого поблизости, я перенеслась к станции метро. Способность перемещаться в пространстве быстрее и легче ветра восхищала меня до сих пор. Стоит только пожелать, одно движение — и я могу оказаться в любой точке человеческого мира, где царила ночь. Я улыбнулась, представив, насколько бы подобное умение облегчило жизнь, когда я была человеком. Но улыбка тут же погасла. Теперь мне, казалось, принадлежал весь мир и всё в нём — всё, кроме меня самой…
Ждать поезда пришлось недолго. Испытывая почти детскую радость от предстоящей поездки, я прошла в дальний конец вагона, не обращая внимания на восхищённый взгляд стоявшего возле двери парня. Моя потенциальная жертва — если бы я только захотела. Двадцать минут пролетели незаметно. Выскользнув из поезда, я направилась в парк. Вроде бы совсем недавно я ходила через него минимум дважды в день. Но с стех пор так много всего изменилось… Вокруг царило спокойствие, сквозь листву пробивался желтоватый свет фонарей. Но в принципе он был ненужен — я прекрасно вижу даже в кромешной тьме. А вот и так хорошо знакомый дом… и подъезд. В окнах квартиры, которую я когда-то делила с Дженни, горит свет. Вспомнилось улыбающееся лицо Дженни, ямочки на щеках… Я простила её смерть и себе и тому, кто её убил, но временами мне не хватало её общества, наших разговоров и шуток. Хотя, может, это тоска по времени, когда я принадлежала себе? Я огляделась. Наверное, именно отсюда Арент когда-то следил за мной. Год назад перед тем, как сдать ключи, я позаботилась о том, чтобы вещи Дженни попали к её родителям. Мои вещи перекочевали в дом Арента, так и не ставший моим… К подъезду подошли какие-то люди, и я скрылась за стволом дерева. Если бы спрятаться от Арента было так же просто… Сегодня он отпустил меня в честь моего "дня рождения", но, скоро эта ночь подойдёт к концу и тогда… Об этом не хотелось даже думать.