— Ночь моего рождения. Ты обещал подарить её мне!
Арент расхохотался и, к моему удивлению, совершенно беззлобно:
— Может, вместо этого согласишься на бриллиантовое колье?
Но хватка его ослабла, угроза миновала. Хотя бы на эту ночь… Чувствуя невероятное облегчение, я быстро высвободилась из его объятий. Арент мягко удержал меня за руку.
— Как видишь, я выполняю свои обещания.
— Я свои обычно тоже. Но тебе я не давала ни одного.
— Знаю, — тихо согласился он. — Если и давала, то не мне. И, если так, следующей ночью тебе придётся его нарушить.
— Это твоё желание, не моё, — так же тихо ответила я. — И забыть об этом я не дам тебе никогда.
…На том мы расстались прошлой ночью, на этом же встретимся следующей, как только здесь наступит рассвет…
[1] Зиккурат (от вавилонск. sigguratu, "вершина") — многоступенчатое культовое сооружение в Древней Месопотамии, типичное для шумерской, ассирийской, вавилонской и эламской архитектур.
[2] Sed et illa propago contemptrix superum saevaeque avidissima caedis et violenta fuit (лат.) — Это отродье презирало богов и, стремясь к варварским убийствам, было жестоко.
[3] El camino de la muerte (исп.) — "дорога смерти", считается одной из самых опасных дорог в мире.
Пронёсшаяся по телу судорога из-за усиливавшейся жажды вернула к реальности. Я поспешила отправиться к последнему месту, где хотела побывать этой ночью, и уже через несколько мгновений стояла во дворе хорошо знакомого многоэтажного дома. Год назад, а, возможно, и до сих пор, здесь живёт Винсент. Я представила его лицо, когда он был человеком, живые синие глаза, излучавшие нежность и теплоту… Ради меня он перешёл в другой мир, в который я сама перешла ради Доминика. Я погубила его. Просто так… Глядя на окна его квартиры, я вспоминала ночь своего обращения: "пробуждение" в особняке Арента, глухое отчаяние при мысли о гибели Доминика, ни с чем не сравнимое ликование, когда выяснилось, что он жив, и шок, когда вслед за Домиником из полумрака возник Винсент. За прошедший год я видела его трижды — всегда в сопровождении Доминика. И каждый раз хотела раствориться в темноте, лишь бы не видеть его тоскующего взгляда…
— Не думал, что найду тебя здесь.
Внутри всё болезненно сжалось.
— Зачем ты вообще меня искал? Я не терялась, и ночь ещё не закончилась.
Арент вышел из-за моей спины.
— Она в самом деле кажется мне бесконечной.
Я обречённо посмотрела на почти светлое небо, на тёмные окна квартиры Винсента…
— Уже собиралась вернуться — хотела только заглянуть внутрь, — я кивнула на окна.
— Его ведь там нет. И его хозяина тоже.
— Значит, никто и не помешает. Можешь составить мне компанию, если хочешь.
На самом деле до появления Арента "заглядывать" в квартиру Винсента я не собиралась, а сейчас просто тянула время. Арент это, конечно, понял, в светлых глазах мелькнула усмешка. Но, явно скрывая нетерпение, он всё же сделал приглашающий жест рукой.
Едва оказавшись внутри, я поняла, что квартира по-прежнему принадлежит Винсенту, хотя бывает он здесь, скорее всего, не часто. Обстановка совсем не изменилась: серые шторы с бледно-голубыми разводами, кресла, диван, на котором мы часто сидели по вечерам, журнальный столик…
- Ты никогда не рассказывал, как тебе удалось найти Винсента в ту ночь, — проговорила я.
— Не без усилий — ты неплохо постаралась. Если бы он не вернулся сюда сам, не исключено, что я бы и не нашёл его вовремя. Он понятия не имел, что носит на себе освящённую землю — ещё один балл твоей хитрости — но потом вспомнил, что на время отдавал тебе наручные часы.
Мой тщательно разработанный план, рассыпавшийся прахом из-за каприза Винсента, не пожелавшего остаться на организованной для него вечеринке. Если бы только он побыл на ней ещё какое-то время… На столике лежали его часы, покрытые слоем пыли. Наверное, он так и оставил их здесь год назад, не в силах прикоснуться к ним с тех пор. Совершенно бездумно я подняла их со столика, стряхнула пыль с широкого ремешка… и застыла на месте, поражённая. Я держала часы с зашитой в браслете освящённой землёй, но… это было невозможно… Растерянно оглянувшись на Арента, я прочитала ту же растерянность и в его глазах. Он медленно протянул к часам руку, но тонкие пальцы замерли возле циферблата, так к нему и не притронувшись. Лицо Арента окаменело, в глазах мелькнуло умоляющее выражение, и только тогда до меня дошло, что это означало. Он не сможет меня удержать — я свободна… Не сводя с него опасливого взгляда, я подалась назад. В глазах Арента читалось отчаяние.