4.
– О–о–о–о–х,– простонала Гейл Кларк, глядя прямо вверх, на потолок, ощущая, как бурлит в ее жилах сладостный огонь. – Это было о–о–очень хорошо!
– Я знал, что тебе понравится,– сказал мужчина, лежавший на пересечении двух сторон буквы “Y”, которую образовывали бедра лежавшей на спине Гейл. Он некоторое время ласкал ее живот, потом наклонился вперед и продолжил то, что делал до этого. Его язык нападал, дразнил, отступал и ласкал. Гейл все крепче и крепче сжимала его плечи, ногти ее впились в кожу. Он в буквальном смысле слова кончил ее, выписав потрясающую медленную восьмерку. Она задрожала в судороге чистейшего наслаждения, когда третий за эту ночь оргазм, подобный приливной волне, прогремел сквозь каждую клетку ее тела.
– Боже… – прошептала она. – Это… это… – и в следующую секунду она уже ничего не могла больше сказать, потому что по всему ее телу разлилась слабость усталости, и она почувствовала себя сорванной с ветки, осенним листком, который порывом ветра занесен в эту постель.
Секунду спустя рядом с ней опустился на простыни Джек Кидд и заключил Гейл в крепкие объятия своих сильных худощавых рук. Гейл уткнулась носом ему в грудь, пододвинулась поближе, как это она всегда делала после того, как их занятие любовью пройдет свой пик. Теплые жесткие волосы щекотали ей нос.
Джек поцеловал ее в лоб, потом перегнулся через край кровати, потянувшись к бутылке “Шабли” в пластиковом охладителе. Он налил в стакан вино, отпил, потом начал тихо лизать ухо Гейл, пока она не зашевелилась.
– Что ты задумал?
– Вино и мочка уха. Грандиозная комбинация!
– Не сомневаюсь. – Она протянула руку за стаканом и отпила. – Ух, я устала. Большое спасибо.
– К вашим услугам. Всегда готов.
– Отмечено, зарегистрировано, отклонено. – Она зевнула и потянулась до хруста в суставах. У нее было гибкое податливое тело, хотя ее можно было назвать маленькой – ростом всего пять футов – к тому же она иногда испытывала непреодолимое влечение к пирожным “Ореко” и шоколадкам “Марс”. Она много играла в теннис, нерегулярно бегала трусцой и, будучи в одиночестве, проводила время, слушая записи группы “Звездолет Джефферсона” или читая Франца Кафку. В сентябре ей исполнилось двадцать два, и если ее нельзя было с полным правом назвать калифорнийской красавицей – из–за слишком широкого рта и темно–карих глаз, в которых постоянно, казалось, таилась искра сердитости – то по крайней мере, ее можно было назвать очень привлекательной и живой. Длинные каштановые волосы, отблескивающие золотом, клубились вокруг плеч.
– Который час? – спросила она.
– Еще не было полуночи,– ответил Джек.
– Но восемь часов утра наступает чертовски рано.
Они долго лежали в молчании, касаясь друг друга, потом Джек тихо сказал:
– Для меня это очень важно… то, что тебе понравился “Китовый ус”. В самом деле.
Она приподняла голову и провела пальцем, очерчивая контур его головы и темноволосой бороды.
– Да, мне нравится. Плотная редактура, хорошая техника рассказа… Ты не слишком волнуешься, верно?
– Нет, но.. если бы удалось добиться включения в сеть всенационального распространения… это был бы тот счастливый случай, который мне так необходим сейчас. Эх, если бы можно было продать его на телевидение! Я был бы счастлив – Он немного нахмурился. – Нет, отставить. Они бы сделали из “Гринписа” скопище фанатиков или что–нибудь в этом роде. Я не хочу, чтобы кто–то резал мой родимый фильм.
– Так о чем беспокоиться? Фридмен может поработать в университетских кампусах, ведь так?
– Да.
– А национальное распределение само о себе позаботится. К тому же, фильм едва успел просушиться. И по тому же поводу – ты позаботился о задании, которое тебе дал Трейс?
Джек застонал:
– Заканчиваю завтра. Надеюсь, сегодня сделал пару отличных снимков дома старого Клифтона Вебба. С утра направляюсь к Голливудскому Мемориалу, и молю Бога, чтобы это был конец.
– Я уже сейчас вижу заголовок, который придумает Трейс. – Гейл приподняла руку, словно поправляя двумя пальцами шрифт на макете газеты. – “Витает ли над Голливудским кладбищем призрак Клифтона Вебба?” И для привлечения интереса: “Об этом знает только Л.А. Тэтлер!!!”
– Прямо чума.
Некоторое время он молчал, и Гейл едва ли не слышала, как пощелкивают в его голове мысли.
– Знаешь, что я собираюсь сделать дальше? Фильм о домах старых кинозвезд. Не о новых домах, а о особняках с и с т о р и е й. Ты понимаешь, о чем я? Дом Вебба – это лишь один пример. В Старом Голливуде полно подобных. Дом Флинна, Валентино, Барримора и… боже… точно, замок Кронстина!!! Вот это местечко для создания антуража и атмосферы, а?
– А что тут особенного?
– Нераскрытое убийство, малютка. Несколько лет назад кто–то отрубил там голову самому хозяину, старому Кронстину. С тех пор замок пустует. Это настоящий средневековый замок: стены, башни и все такое прочее. Туда теперь ездят кататься старшеклассники. Боже, да из материала одного только замка я мог бы сделать целый фильм.
– Никогда об этом не слышала,– сказала Гейл.
– Это еще до тебя было, малютка. И до меня. Но мы однажды с приятелем и парой девушек поехали туда на машине. Да, много лун тому назад, так сказать, поэтому не ревнуй.
– Не волнуйся.
– Чак немного знал это место. Мы страшно долго взбирались вверх до Аутпост Драйв, потом свернули на узкую боковую дорогу, которая вела как будто прямо в небо. Блактри или Блэквуд – что–то в этом роде, такое название. Жутковатое, помереть мне на этом месте, если вру. Мы еще слегка приняли по “кислоте”, и готов поклясться, что я слышал эту мелодию, Лысую Гору из “Фантазии”, кроме того, мне мерещились летающие вокруг нас демоны, самых невероятных цветов. Странное было “путешествие”.
– Еще бы! Но прежде, чем снова начнешь изображать из себя молодого Копполу, ты лучше покончи со снимками. У меня предчувствие, что нашему “Тэтлеру” надоест зависеть от твоих планов по съемкам фильма.
– И отчего он постоянно дает мне такие паршивые задания? – нахмурился Джек. – На прошлой неделе ему нужен был сногсшибательный снимок по делу о вандализме в Музее Восковых фигур. Кто–то вырезал свои инициалы на бюсте Фаррары, оторвал голову Элизабет Тейлор, проломил череп Юлу Бриннеру. Иисус Христос! Если бы я мог хоть немного вырваться вперед, заинтересовать кого–нибудь своими фильмами… Мне нужен прорыв, и больше ничего. И он произойдет, я знаю, что добьюсь этого.
– Я не знаю, что добьешься, но немного терпения не повредит. Итак, что это за история с приведением Клиффа Вебба, гуляющим по кладбищу?
– Знаешь, каждый год люди начинают обсуждать новую историю с призраками. Кто–то видел кого–то, похожего на Вебба, и этот кто–то гулял по Голливудскому Мемориалу. Ничего нового. На прошлой неделе привратник думал, что видит его… приведение на кладбище, после полуночи…
– Естественно,– сказала Гейл,– какой уважающий себя призрак появится раньше этого колдовского срока?
– Верно. Ну, вот, Трейс подпрыгивает и наказывает мне подготовить снимки к воскресному выпуску. Будь я проклят, если знаю, о чем там пойдет речь. Я только нажимаю на затвор камеры, вот и все.
– Ну?
– Что?
– Что с призраком? Что произошло после того, как его увидел сторож на кладбище?