На этой загадочной ноте Васко направился к двери. Но когда Ильдария и Кристо пошли следом, он остановился и преградил женщине путь. – Ты не пойдешь, Ильдария. Оставайся здесь и не показывайся, – твердо приказал он. – Я не хочу, чтобы тебя сегодня обезглавили и сожгли.
Он подождал, пока Ильдария неохотно кивнет, а затем вывел Кристо из каюты.
Глава 16
Джесс проследила, как за Васко и Кристо закрылась дверь каюты, а затем выскользнула из-под руки Раффаэле и направилась к Ильдарии. Женщина просто стояла перед дверью и смотрела на нее. Подойдя к ней, она взяла ее за руки, обеспокоенная тем, насколько они холодны. – Что он имел в виду, когда сказал, что не увидит тебя обезглавленной и сожженной сегодня, Ильдария?
Устало вздохнув, Ильдария посмотрела на их руки и пробормотала: – Я же говорила тебе, что если Совет узнает о том, что я питалась этим ламехаркосом Тайлером, прежде чем мы оказались в международных водах, они казнят меня, – напомнила она ей, а затем печально пожала плечами. – Мигель и Диегито – силовики. Они в основном делают то, что Совет говорит им.
– Да, но я не рассказала об этом Совету, – заверила ее Джесс, немного расслабившись. – Я даже не рассказала Раффаэле и его двоюродным братьям.
Ильдария высвободила руки и направилась к столу, явно слишком взволнованная, чтобы стоять на месте. – Кузены прочитали бы это по твоим воспоминаниям.
Джесс взглянула на мужчин и по виноватому выражению лиц Санто и Заниполо сразу поняла, что Ильдария права. Эти двое мужчин прочли ее мысли. Она хмуро посмотрела на них, а затем двинулась к Ильдарии, в то время как несчастная женщина продолжила. – И, без сомнения, они рассказали о том, что узнали, кому-то из Совета. Иначе Диегито и Мигеля здесь бы не было, – заверила она ее.
– Нет, – сразу же ответил Заниполо, когда Джесс снова посмотрела на мужчин. Поморщившись, он неохотно признался: – Мы не сказали Южноамериканскому Совету. Мы сказали Люциану, главе Североамериканского Совета, и он, вероятно, сказал тому, с кем он говорил в Южноамериканском Совете.
Джесс разочарованно вздохнула, зная, что это означает, что Мигель и Диегито, вероятно, были здесь, чтобы казнить Ильдарию. Она сердито посмотрела на мужчин за их болтовню.
Санто и Заниполо выглядели смущенными и даже виноватыми под этим взглядом, но Раффаэле нахмурился и подошел к ней и Ильдарии. Заниполо и Санто немедленно последовали за ним. Она знала, что они не придвинулись ближе, чтобы лучше слышать. С их нано-слухом они прекрасно слышали оттуда, где находились. Они предлагали свою поддержку и, возможно, даже помощь, если это было бы возможно. Джесс молча кивнула в знак согласия, но затем повернулась к Ильдарии, когда женщина продолжила.
– Мигель, в особенности, не стал бы утруждать себя этим, если бы не думал, что у него есть что-то, что может быть использовано, чтобы заставить Васко вернуться в семью. Он брат Васко, – мрачно ответила она, но потом застонала и пробормотала: – Они пригрозят казнить меня как изгоя, если он не вернется и не сделает то, что хочет его отец.
Джесс в замешательстве покачала головой. – Я ничего не понимаю. Зачем Совету посылать сюда брата Васко, чтобы заставить его вернуться? Почему это их волнует? Его отец в Совете или что-то в этом роде?
– Его отец – Совет, – мрачно сказала Ильдария. – Есть и другие, но они все в кармане Хуана Виллаверде и голосуют так, как он хочет.
– Понятно, – пробормотала Джесс, а затем спросила: – И что его отец хочет, чтобы Васко сделал?
– Повиновался ему, убрался с его пути и перестал поднимать шум из-за того, что он берет такие непомерные деньги за кровь. Но, в конечном счете, чтобы заставить его перестать помогать бедным бессмертным получать кровь с турами по кормлению акул, чтобы они покупали ее. Они не могут платить за аренду или ипотеку, и вынуждены будут покинуть область, которую он хочет развивать.
– О боже, – пробормотала Джесс с отвращением. Все всегда сводилось к деньгам. Казалось, бессмертные могут быть такими же жадными и эгоистичными, как и смертные.
– Я не понимаю, – сказал Раффаэле. – Васко думает, что он помогает бедным бессмертным, став изгоем и заставляя их тоже становиться изгоями?
– Он не изгой, – терпеливо сказала Джесс. – Они питаются только тогда, когда находятся в международных водах. Я думаю, что законы Совета не доходят так далеко? – спросила она.
– Да, это так, – согласился Раффаэле, а затем сказал: – Значит, он берет более бедных бессмертных в международные воды, чтобы накормить, потому что они не могут позволить себе кровь, потому что его отец…
– Потому что его отец – продажный hijo di una hyena, – огрызнулась Ильдария, переходя в своем расстройстве на испанский язык.
Джесс не была уверена, но это звучало так, будто она называла этого человека гиеной или чем-то в этом роде. Однако она не попросила женщину пояснить свои слова. Похоже, это был не тот момент. Джесс ничего не стала объяснять Раффаэле, похоже, он и так хорошо понимал ситуацию. – Мы должны что-то сделать, Раффаэле. Это наша вина, что эти люди здесь, – попросила она.
– Не совсем, – мягко заметил он. – Ильдария питалась твоим другом Тайлером еще до того, как корабль оказался в международных водах.
Джесс пристально посмотрела на него. – Я никогда тебе этого не говорила. Это было вырвано из моего сознания. То, что не было прочитано, потому что я не знала этого в то время, так это то, что Тайлер заслужил это.
– Что? – недоверчиво спросил Раффаэле, но Джесс твердо кивнула.
– Он хотел изнасиловать Ильдарию. Она просто преподала ему урок. Тот, которого он даже не вспомнил потом, – мрачно заметила она. – По сути, он вышел сухим из воды, и ее могут убить, потому что он придурок-извращенец, – сжав губы, она добавила: – Или Васко будет вынужден прекратить помогать людям, спасая ее, и тогда все эти люди, каждый член экипажа на этом корабле, потеряют свои дома и не смогут получить кровь, в которой они нуждаются. Все потому, что его отец – эгоистичный придурок, который хочет построить что-то там, где они живут. – Она замолчала, сердце ее бешено колотилось, а глаза сузились, когда она заметила, как Раффаэле смотрит на нее. «Он смотрел на нее так, словно видел впервые», – подумала она и осторожно спросила: – Что?
– Я просто поражен твоим огнем, cara, – сказал он с улыбкой. – Ты прекрасна, когда страстна.
– О. – Джесс криво улыбнулась и похлопала его по руке. – Как мило, – сказала она и повернулась к двери.
– Куда ты идешь? – с беспокойством спросил Раффаэле, но первой к ней подошла Ильдария и схватила ее за руку.
– Васко сказал оставаться здесь, – напомнила женщина, пытаясь увести ее от двери.
– Васко не может мне приказывать, – спокойно сказала Джесс, а затем, заметив решительное выражение лица Раффаэле добавила, когда он подошел: – И Раффаэле тоже. Я пойду, посмотрю, что я могу сделать, чтобы исправить это.
– Все еще рад, что она не кукла, которой ты можешь управлять? – сухо спросил Заниполо, когда Джесс направилась к двери.
Джесс оглянулась через плечо на мужчину, но затем взглянула на Ильдарию, когда та схватила ее за руку и снова остановила.
– Ты не можешь это исправить, – твердо сказала Ильдария.
– Конечно, я могу. Я буду отрицать, что видела, как ты от кого-то кормилась, или скажу, что это было в международных водах, – заверила она ее, потянув за руку.
– Спасибо, – искренне сказала Ильдария. – Ты очень добра и хочешь мне помочь, но это не сработает. Они могут читать твои мысли, голубка, – мягко напомнила она ей. – Они поймут, что ты лжешь.
Джесс перестала сопротивляться и нахмурилась, но ничего не могла с этим поделать. Умом она понимала, что не виновата, если Санто или Заниполо прочитали ее воспоминания и рассказали кому-то. Но эмоционально она чувствовала себя ответственной. Кроме того, эта женщина начинала ей нравиться, и она подглядывала за ней, когда вошла в камбуз. Если бы она не лезла не в свое дело, Ильдарии не грозила бы опасность сгореть заживо. Решительно сжав губы, она спросила: – Есть ли способ остановить их от чтения моих мыслей?