— Виконт Герберт фон Кролок, к вашим услугам, — рассеяно отозвался вампир, прокручивая в голове речь к мадемуазель Даэ.
Глаза балерины округлились.
— Так вы виконт? Сын графа, да? — прошептала она почти с ужасом. — У вас есть родственники при дворе?
— При каком дворе?
— При любом.
Герберт несколько опешил. Конечно, он был наслышан о том, что жрицы Терпсихоры проводили свободное время в поисках богатых покровителей, но юная Жири была чересчур разборчивой даже по этим меркам. Если девчушка из кордебалета мечтает опутать сетями как минимум камергера, то на что похожи примы-балерины? Определенно, Опера нравилась ему все меньше и меньше.
Главное, чтобы девица не возымела матримониальных планов в отношении его самого. Только повторения старых кошмаров еще не хватало. А то снова придется спать в гробу со светом.
— Нет, — ответил Герберт, и это было чистой правдой. В последний раз представитель рода фон Кролоков посещал придворную ассамблею аж в 1766 году. Это был Готфрид «Ненасытный» фон Кролок, которому взбрело в голову заявится на бал к императрице Марии-Терезии. Тот бал вошел в придворные летописи как самый скучный за многие годы. Под конец кавалерам приходилось танцевать друг с другом, потому что запас дам за несколько часов успел таинственным образом иссякнуть.
Мег пожала острыми плечами.
— Тогда все в порядке. Кстати, вот мы и пришли.
Задумавшись об оперных нравах, вампир перестал обращать внимание на окружающую обстановку, поэтому не был готов к столь разительной смене декораций. Теперь он стоял перед дверью, обитой красным плюшем, а табличка, обрамленная бордюром из роз, гласила «Кристина Даэ.» Имя было написано курсивом. Опустив глаза, виконт фон Кролок заметил белый коврик для ног с дружелюбной надписью, приглашавшей войти. Коврик сиял чистотой, из чего следовал вывод, что посетители осторожно перешагивали через него, не смея коснуться грязными подошвами девственной белизны.
Герберту сделалось жутко.
Если барышня поставила ловушку прямо перед порогом своей комнаты, от нее можно ожидать все что угодно.
— Дальше идти не я решаюсь, — мрачно промолвила Мег, теребя бант на поясе.
— Вы ведь подождете меня здесь?
— Увы, мсье, я опаздываю на репетицию. Но вы не бойтесь. Главное, улыбайтесь и отвечайте спокойным, ровным тоном.
— Но что я ей скажу?!
Девушка посмотрела на него чуть снисходительно, будто на несмысленыша.
— Говорить вам вообще не придется, — промолвила она и, развернувшись на балетках, побежала прочь.
Еще раз изучив коврик, виконт фон Кролок зажмурился и постучал в дверь. Может быть, Кристина тоже на какой-нибудь репетиции?
— Входите! — раздалось приглашение. Казалось, все три слога щедро присыпаны сахаром.
Повинуясь ее голосу, Герберт отворил дверь, перепрыгнул через коврик, что само по себе было на грани эквилибристики, и замер на пороге.
На секунду ему почудилось, что кто-то сильно ударил его доской по затылку.
Все вокруг сделалось розовым. Но там, где смертный еще долго тер бы глаза, вампиры реагировали мгновенно. Обои, мебель, пушистый ковер с ворсом по колено — все действительно переливалось палитрой розового цвета, от пронзительного оттенка лепестков камелии до цвета снега на рассвете. По комнате были расставлены корзины цветов, придававшие помещению сходство с оранжереей. На креслах высились горы думок, пуфиков и подушечек всех форм, словно их создательница решила проиллюстрировать учебник по геометрии. Стены украшали рамки с вышивкой. Здесь превалировали ангелы и афоризмы вроде «Гримерка, милая гримерка» или «Руки всегда должны быть при деле» (последняя надпись заставила виконта устыдится собственных мыслей).
Вампир шагнул вперед и отпрянул, чуть было не наступив на пушистого белого котенка, который резвился с клубком ниток. Никогда еще виконту не доводилось видеть такого зрелища. Знакомые коты вели себя по-другому — стоило им только добраться до клубка, как по всей округе валялись ошметки пряжи, а сами виновники торжества оглашали воздух триумфальными воплями. Но этот котенок играл с вязанием.
Как на картинке в детской книге.
Подняв на виконта глаза, он застенчиво мяукнул. Затем, вспомнив про потребность в человеческой ласке, потерся Герберту о штанину. Затем, вспомнив про неприязнь животных к нежити, вонзил ему когти в ногу. Явно знакомый с анатомией, котенок вознамерился добраться до самой кости. Суде по остроте этих когтей, его матушка любила прогуливаться в зоопарке, возле клеток с тиграми.
Взвизгнув, виконт наклонился и схватил котенка за шкирку, надеясь отцепить его прежде, чем он превратит новые брюки в лапшу.
— Ах, Додо сегодня такой игривый!
Не разгибаясь, вампир поднял голову и увидел ту, что оставалась незамеченной прежде. На диване, подобрав под себя ноги и распустив волосы, сидела Кристина Даэ. Надо заметить, что основами мимикрии она владела в совершенстве — ее кремового цвета платье с манишкой, расшитой кружевами, идеально сливалось с ландшафтом.
Герберт выдавил улыбку и почесал пушистое чудовище за ушком, в благодарность получив новую порцию царапин. Теперь, согласно этикету, настало время…
— Ах, не представляйтесь! Незнакомцы так загадочны! Вы, наверное, мой поклонник, которой совершил паломничество к грим-уборной, будто рыцарь к священной обители?
Девушка произнесла эти слова так просто, будто просила его закрыть дверь, а то дует. Понимая, что следует бежать отсюда во всю прыть, пока мозги не засахарились, виконт решил сократить беседу до минимума.
— Вообще-то, я насчет Призрака Оперы.
Совершенно без перехода, девушка рухнула на диван, заламывая руки и орошая слезами подушечку. Герберт сделала пару шагов вперед, но замер на месте как вкопанный.
Ну что за невезение!
Хотя на что еще он мог рассчитывать — это гримерка, а не монастырская келья! Ну разумеется весь угол здесь занимает огромное зеркало в позолоченной раме, по которой с маниакальным упорством карабкались ангелочки, таки упитанные, что вряд ли они могли вообще оторваться от земли на своих рудиментарных крыльях. Себя в зеркале виконт не увидел, но и не был особенно расстроен этим фактом, потому что вид у него сейчас был разнесчастный. Зато себя увидел котенок. На его загривке поднялась шерсть, белесые усы стали дыбом от удивления. Ведь согласно зеркалу, он просто висел в воздухе. Котенок судорожно вцепился в брюки Герберта и, мяукнув успокоенно, замер в этом положении, будто коала на ветке эвкалипта. Просто неправильное зеркало, что ж, бывает.
Пока вампир разрывался между долгом и желанием мчаться отсюда сломя голову, певица разглядывала его сквозь пальцы. Вскоре от ее терпения осталась лишь дымка.
— Сударь? — позвала она слабым голосом, — Ах, простите меня, но вести от Призрака Оперы — это просто выше моих сил. Кстати, ничто так не восстанавливает силы, как чашечка кофе.
— Вы кофе хотите? — растерялся Герберт, все еще стараясь отцепить хвостатый кошмар. Но пока что он напоминал голландского мальчика, затыкающего дырку в плотине — куда не суй палец, рядом тут же появляется новая.
— Если вас не затруднит, конечно.
— Пустяки, мадемуазель.
Кристина приподнялась на локте.
— Кофейник на столе, возьмите вон ту синюю фарфоровую чашечку… нет, лучше зеленую, этот цвет успокаивает нервы. Одну треть кофе, две молока, немного корицы и кусочек сахара. И не забудьте тщательно размешать.
В крайнем замешательстве виконт уставился на стол, застеленный белоснежной скатертью с кистями. Столовые приборы были серебряными. Повернувшись к Кристине спиной, вампир произвел все необходимые манипуляции, посадив на скатерти пару пятен. Потом попытался взять ложку, но отдернул руку и в конце концов, воровато оглядываясь, размешал кофе указательным пальцем.
Наклонившись над Кристиной, все еще возлежавшей в позе Клеопатры, с полусогнутыми коленями, Герберт протянул ей вожделенный напиток. Нехотя мадемуазель Даэ взяла чашку, отставив мизинец.
— Право же, мне так стыдно что я узурпировала диван, — на щеках Кристины заиграл нежнейший румянец. — Я дурная хозяйка, если позволяю гостю стоять! Вы, верно, утомились, сударь. Можете опуститься на колени.