Не двигаясь, вампир продолжал смотреть на людей. Теперь он знал, почему упыри не отражаются в зеркалах. Это было бы нерационально, а природа не терпит излишеств. Чтобы понять свою сущность, достаточно заглянуть в глаза жертвы. Стекло может солгать, но только не расширившиеся зрачки, полные ужаса до самых краев. Он чувствовал страх, липкий точно деготь, слышал частое сердцебиение — понимая, что скоро остановятся, сердца трудились изо всех сил — слышал, как стекают капли пота, слышал шелест занавесок в спальне на втором этаже…
— Герберт! — не глядя позвал вампир, и юноша, осторожно приоткрывший шторы, подпрыгнул на месте, — Спускайся сию же минуту! Ты должен присутствовать при происходящем, мой мальчик. Это послужит тебе ценным уроком.
Затем он обратился к челяди.
— Что видят глаза мои? УхОдите, не попрощавшись. Не испросив разрешения. И даже не налегке.
Действительно, карманы у многих были беременны столовым серебром.
— Вы служили мне столько лет, в чем же причина такой черной неблагодарности? Дайте угадаю. Вы решили, что я… как это называется… что я вурдалак? Аплодирую вашей сообразительности. На этот раз бабкины сказки оказались правдой. Я убил и буду убивать, отныне и вовек, аминь. И вот что забавно — закон на моей стороне. Я имею право творить все, что мне заблагорассудится. Потому что вы моя собственность. Теперь я превращу эти земли в свои охотничьи угодья. Это будет просто. Очень, очень просто.
В ожидании неизбежного, все взоры устремились на него.
Но это была уже другая глава.
Глава 20
— Сколько сейчас времени? — спросил Альфред.
— Какая разница, милый? — виконт нежно пожевал мочку его уха. Он чувствовал себя усталым, но очень счастливым. А счастливые часов не наблюдают. Хотя была и еще одна причина, по которой Герберту не хотелось смотреть на часы.
Ответственный друг поспешил ее озвучить.
— Может, уже 6.
— Ну и что в этой цифре такого особенного?
Но виконт знал, что в ней особенного. Знала это и оперная труппа, дирекция и служащие, а так же прохожие, которым посчастливилось застать надпись на площади. Написанные мелом, метровые буквы сообщали, что некий Герби должен встретится с некой Сарой в условленном месте в 6 часов. Уборщицы, до сих пор отскабливавшие мел, искренне желали чтобы у Сары, чьи предки по женской линии были сплошь недобродетельными особами, поскорее отсохли руки. Доставалось и Герби, который спровоцировал ее на такое непотребство.
Чтобы посмотреть на часы, пришлось вылезти из гроба, потому что одежда друзей была разбросана по всей спальне. Жилет Герберта свисал с органной трубы. Вытащив часы за цепочку, виконт печально вздохнул. 5:30.
— Все равно Сара опоздает!
— Ей можно, она дама, — резонно заметил Альфред.
С обреченностью идущего на казнь, виконт принялся собирать одежду. Альфред, замотавшись в одеяло, помог ему завязать панталоны на спине и застегнуть пуговицы, потому что это занятие не для дрожащих рук.
Между тем в дверь постучали.
— А ты где шлялся? — напустился виконт на появившегося камердинера. — И где моя вечерняя кровь? Надеюсь, ты не забыл, что если я не получу кровь в чашке на подносе, то извлеку ее из ближайшего смертного. А им будешь ты!
На лице горбуна появилась виноватая, но совершенно спокойная улыбка. За время службы он повидал и не такие сцены.
— Если вы подождете, сударь, я принесу вам завтрак. А задержался я потому, что выяснял, какой эффект произвел выход Эрика с шашкой динамита.
Согласно плану, Призрак должен был пройтись по подвалам с шашкой динамита и попасться на глаза наибольшему количеству людей.
— Ааа, ну это несколько меняет дело, — протянул виконт. — Получилось?
— Превосходный результат. Вся Опера поглощена только этим. Через полчаса шашка превратилась в ящик взрывчатки, через час — в бочку пороха, а под вечер — в три бочки. Причем каждую из них Призрак с легкостью держал в одной руке.
— А третью? — спросил Альфред.
— В зубах нес, — пожал плечами Куколь.
— Но я никак не возьму в толк, причем здесь мадам Жири!
— Вряд ли мадам Жири понравится, что ее рабочее место вот-вот превратится в груду кирпичей. Тем более, что Мег в этом случае негде будет танцевать. Следовательно, мадам Жири сама вызовет Призрака на разговор и у них будет возможность объясниться. Главное, вовремя отнять у нее швабру. Одним ударом она может переломать ноги даже слону, — Куколь внимательно оглядел своих хозяев. — Позвольте спросить, господа, куда вы собрались?
— Мы идем на встречу с Сарой! — ответил юный вампир.
— Мы? — переспросил Герберт, — Тогда уж мы минус ты.
— Н-но я же могу рассказать столько интересного. Про всякие там полеты на крыльях ночи.
«Но еще больше интересного ты услышишь, cheri», подумал Герберт. Сара из тех людей, которые не просто говорят в доме повешенного об удавке, но еще и сравнивают различные модели виселиц. Она обязательно задаст вопрос про создателей и творения. И про их связь. Виконт не сомневался, что она это сделает вот просто со зла!
— Даже и не думай, любовь моя. Ты остаешься здесь. Чем бы мне тебя занять?
Куколь вежливо кашлянул.
— Возьму на себя смелость напомнить господам, что они не писали Его Сиятельству с самого отъезда.
— Но разве мы… мы правда не писали? О неееет!
Виконт схватился за голову и тихо застонал. Забыл! С непривычки, надо полагать. Еще ни разу ему не приходилось общаться с отцом с помощью писем, потому что отец, за редкими исключениями, всегда был не дальше соседней комнаты. Виконту вдруг сделалось одиноко.
— Ох, Альфред, у нас такие неприятности.
— А что граф сделает? Надерет нам уши? — предположил младший вампир, побледневший сильнее обычного.
— Скорее уж приколотит их гвоздями к стене. Но это в самом конце, после всего остального, — мрачно отозвался Герберт. — Впрочем, проблемы разрешатся сами собой, если ты напишешь ему прямо сейчас.
— Я?
— Отцу будет приятно. А я вернусь и допишу.
— Но что я ему скажу?
— Главное, не что сказать, а чего НЕ говорить! — подмигнул ему Герберт.
На улице он растерялся, ибо имел смутное представление, где искать улицу Сен Лазар, на которой и располагалось кафе с цветистым названием. Но на то и существуют коренные жители, чтобы отвечать на вопросы туристов! У витрины ближайшего магазина стоял мужчина с маленькой дочкой. Несмотря на нежный возраст, девочка была одета не в короткий кринолинчик с рюшками, а во взрослое, хотя и миниатюрное, платье с турнюром.
— Простите за беспокойство, мсье! Не подскажите, как мне пройти до рю Сен Лазар?
Мужчина беспомощно зашарил по карманам и наконец развернул карту, размером не меньше простыни.
— Так, давайте посмотрим… Вот Опера у нас за спиной, да? Таааак…. А Сена, значит, слева… справа… нет, все же перед нами…
— Считается, что мужчины лучше ориентируются в пространстве, — вдруг ехидно пискнула девочка, — но это ложь. А чтобы добраться до Сен Лазар, идите до этой улицы налево, на перекрестке с бульваром Османа сверните направо, потом снова направо и вы на месте.
— Спасибо, Kleine, — улыбнулся Герберт, сожалея, что в кармане у него не нашлось леденца, чтобы вознаградить смышленого ребенка. Это, собственно, и спасло его от насквозь прокушенной руки.
— Мсье фон Кролок? Постойте же! — придерживая шляпку на ходу, к нему бежала Мег Жири.
Когда молодой человек и его знакомая удалились, девочка плюнула им вслед куском лакрицы.
— Нет, ты видел, а? Меня только что дискриминировали по возрастному и половому признаку. Вот никто не спросит меня, как пройти куда-то, или где можно оторвать хороший шелк по дешевке, или что я думаю о Гражданской Войне! Нет, все серьезные вопросы достаются тебе, Луи, хотя у тебя на лбу написано «олух». Зато другие вампиры точно оценили бы…