— Да! — воскликнул Бен. — Это они! Кровавые розы!
— О Бог мой, — еле слышно произнес профессор Эйденснэп. И добавил громче: — В мифологии кровавые розы и Камазотц всегда тесно связаны. — Он погладил рукопись. — Все это перерисовано на пергамент испанским миссионером в шестнадцатом веке. Вот эти строки — заметки миссионера. Видите? — Он показал на небольшую строчку испанского письма. — Здесь говорится: «Жрец майя Поком, который показал мне эти рисунки, сообщил, что таков был обряд, которым пользовались его праотцы для спасения от нашествия Камазотца и его изгнания». И, похоже, роза играла в нем существенную роль. Нельзя ли предположить, что это своего рода ограда, смертельная для вампиров? Может быть, ею пользовались во время ритуала? Возможно, жрецы Чака насадили ее вокруг пещеры Камазотца, чтобы он не мог выбраться оттуда. А когда сэр Дональд и его люди срезали розы… — Эйденснэп уронил голову на руки. — Боже мой! Неужели все так и было? Неужели легенда оказалась правдой?
Эмили осторожно положила руку на плечо профессору.
— Я знаю, что это ужасно, сэр, но это правда.
— Но все не так ужасно! — вдруг заявил Бен. Все оглянулись на него, и он показал на пергамент. — Вы сами сказали, сэр, что существует способ изгнания Камазотца!
Эмили и Джек ощутили прилив надежды.
— Да, — грустно покачал головой Эйденснэп, — но мы не знаем, в чем он заключается, поскольку не можем прочесть текст пергамента. Он записан в иероглифах майя, а разгадать их еще никому пока не удалось.
Вдруг с Беном что-то произошло: он схватил руку профессора и энергично ее потряс.
— Спасибо, профессор, вы нам очень помогли! Очень!
— Правда? — удивился Эйденснэп. — Что ж, я рад, что смог помочь…
— Бен, — недоуменно спросила Эмили, — что случилось?
— Время дорого! — возбужденно сказал Бен. В эту минуту он был похож на Эйденснэпа. — Мы вернемся, сэр, и принесем вам нечто необыкновенно полезное! Ребята, вперед!
Он почти вытолкал Джека и Эмили в коридор и захлопнул дверь, не обращая внимания на Эйденснэпа, который что-то недоуменно спрашивал.
— Что тебе стукнуло в голову, Бен? — спросил Джек, когда друзья оказались на улице.
Бен остановился и повернулся к Джеку и Эмили. Лицо его сияло.
— Я не хотел говорить профессору Эйденснэпу на случай, если ошибаюсь, но… в общем…
— Говори! — хором воскликнули Джек и Эмили.
— Он сказал, что никто не может разгадать иероглифы майя. Неправда! — Бен был возбужден, как никогда. — Отец умел! Он мне сказал, что сделал перевод. Правда, приблизительный, но для нас это может стать началом. Этот перевод — в его тетрадях!
Джек вздохнул. Ему не хотелось напоминать Бену об очевидном — что его отец мертв и что помочь он не сможет!
Но тут и Эмили вдруг просияла.
— Значит, если мы найдем его тетради…
— Да! Да! — прервал ее Бен. — Вот именно!
— А разве они не остались в Мексике? — неуверенно спросил Джек.
Джек рассуждал так: если тетради Гаррисона Коула не в Мексике, то они могут быть только в одном-единственном месте… И очень хотелось надеяться, что они все-таки в Мексике.
И он был прав. Бен несколько поостыл.
— Вообще-то нет, — ответил он. — Их должны были привезти со всеми прочими материалами экспедиции…
— Понимаю, — ответил Джек.
И Эмили тоже поняла.
— О нет! — произнесла она после долгой паузы. — То есть они… ты хочешь сказать, что они в доме сэра Дональда?!
— Да, — подтвердил Бен. — В доме сэра Дональда. Ты помнишь о скорости воспроизводства вампиров? Поэтому мы должны остановить его как можно скорее! А это значит, что мы должны проникнуть в его дом и найти тетради отца. Иначе будет слишком поздно.
Глава тринадцатая
Особняк сэра Дональда Финлея располагался на самом краю Мэйфера, западного района Лондона. Наняли пролетку, и это тоже было внове Джеку, поскольку раньше он ездил бесплатно, вскочив сзади на подножку. Пролетка — двухколесный экипаж, открытый спереди. И его сиденье оказалось достаточно широким, чтобы трое друзей с удобством уселись на нем. Козырек крыши защищал пассажиров от дождя сверху и сзади, но по бокам и спереди они были открыты всем непогодам. К счастью, в этот майский день дождя не ожидалось.
Кучер сидел на высокой скамье позади пролетки. Джеку не очень-то нравилось, что кто-то, невидимый, сидит сзади и слышит каждое их слово. Поэтому он молчал всю дорогу, а когда друзья прибыли по назначению, спросил:
— Этот дом?
Усадьба сэра Дональда походила на многие другие лондонские поместья: перед домом был разбит небольшой сад, где можно было притаиться в кустах и не быть замеченными. Дома этого района были больше и богаче, чем дом Коулов на Бедфорд-сквере. Там дома шли один за другим, вплотную. Здесь же массивные монументальные особняки стояли каждый на собственном участке земли, отделенной друг от друга узкими переулками. Территории были окружены высокой оградой.