Иш Таб хотела протянуть руку и утешить его, но прежде никогда не касалась вампира. Кто знает, что может произойти? Вероятно, сейчас не лучший момент проверять.
— Ты ещё приспосабливаешься, — возразила она. — Дай себе время…
— Я выпил шестьдесят пять! Шестьдесят-гребаных-пять пачек чёртовой крови, и не мог думать ни о чём другом, кроме как вкусить Пенелопу! Она ведь носит моего ребёнка, ради всего святого
— Бр-р-р. Я не знала, что вампиры знают такие слова. — На самом деле, это напомнило ей об одном физике. — Мне нравятся ругательства, но только при искромётном использовании и в нужном контексте. Так, что, Алекс, прошу, можно мне купить бан на мат? И прибавь к этому «Замученных Вампиров с их Беспомощными Беременными Смертными».
Кинич не засмеялся.
Чёрт побери. Иш Таб всего лишь хотела, чтобы он почувствовал себя лучше.
— Хорошо. Мне нужно практиковаться с шутками, — проговорила она. — Иначе я чувствую себя чёртовым андроидом из Стар Трека — Вата? Или… Дата? — Иш Таб напрягла память. «Как же его звали? Ну, теперь я хоть знаю, чем буду заниматься вечером: пересмотр серий!» — Серьёзно, Кинич, тебе стоит разобраться со всем этим, — какой бы тут ад не творился — и пойти к ней. В противном случае, ты потеряешь Пенелопу.
Кинич засмеялся, словно сумасшедший.
— Что смешного? — Спонтанный, иррациональный смех всегда ставил Иш Таб в неловкое положение. Это словно Бах перед тем, как произойдёт что-то ужасное.
Смех Кинича прекратился также резко.
— Это ирония. Поэтому так чертовски смешно. — Кинич провёл рукой по волосам. — Было время — не так давно, если честно — я бы отдал что угодно, чтобы стать вампиром.
— Эм-м… Зачем? — спросила Иш Таб.
— Сразу после того, как я встретил Пенелопу, на неё напали Мааскаб, и так получилось, что я разговаривал с ней по телефону. — Кинич замолчал и сглотнул. — Слышать её крики — невыносимая пытка и тогда я сказал себе: «Я — Бог. Гребаный Бог! И не могу спасти её. Но вампир бы смог. Вампир с лёгкостью переместился бы к ней и сумел защитить».
— Ты только что сказал, что действительно хотел стать вампиром? Чтобы защитить её?
Иш Таб не могла поверить в то, что Бог, самый сильный во Вселенной, хотел совершить такой поступок.
— Полагаю, да. Это уже не важно. Я не только не могу перемещаться, потому что Мааскаб заблокировали измерение, но стал самой большой угрозой для Пенелопы. На самом деле, слава Богам, что я не могу перемещаться: тогда не осталось бы не единого шанса обезопасить её от меня.
Ого. В некотором роде, он прав. Вампиры, не имеющие способности к перемещению, были словно дар Божий. Смешно, как иногда могут обернуться вещи.
— Ей лучше всего без меня, — закончил Кинич.
— Ах, говоришь, как болван. Потому что, вытерпев столько несчастья, сколько довелось Пенелопе, ей, в конце концов, придётся довольствоваться кем-то вроде Зака.
Ноздри Кинича раздулись.
— Зак?
— Да, братец. У неё на плечах все проблемы мира, и скоро она родит. Если Пенелопа не справится… — Иш Таб не смогла закончить до конца эту печальную, апокалиптическую мысль. — На карту поставлено всё, и ей нужен кто-то, кто будет стоять рядом. Друзей мало, как и Богов. Пенелопе нужен… ты. И если тебя не будет, то она угодит в расставленные сети. Зак очень терпеливый. — Кинич зарычал. Иш Таб кивнула. — Вот и хорошо. Рада, что ты понял меня. Я вернусь завтра, а пока, предлагаю тебе взять это. — Она вытащила из сумки маленький пакет. — Это пакет с кровью Пенелопы, мне его дал её врач. Начни понемногу привыкать к ней. — Кинич впился немигающим взглядом в пакет. Из краешка рта даже показалась слюна. Ох, святые боги. — Возьми себя в руки. Это всего лишь кровь.
— Она пахнет… — Кинич втянул в себя воздух. — Так вкусно.
Это будет очень, очень долгая неделя.
— Только не пей до конца. Я попросила Баха добавить пару капель его пота.
Кинич опустил голову.
— Ты такая жестокая.
Лишь так Иш Таб способна удержать его от осушения пакета за раз, ведь не могла быстро метнуться к источнику, или могла?
— Во-о-от и чудненько, — Иш Таб направилась к двери. — И, кстати, брат, я видела твоего малыша. Он прекрасен. Я никогда не встречала более светлой и чистой души. Советую запомнить это, когда скажешь, что не можешь излечить себя от жажды крови Пенелопы.
Кинич не двигался, не мигал, и даже не дышал.
— Мальчик или девочка?
Иш Таб пожала плечами.
— Если хочешь знать, тебе следует помириться с Пенелопой и помочь ей спасти мир.
Она закрыла за собой дверь и улыбнулась. Иш Таб увидела, как его аура стала менять цвет — из тёмно-серого в светло-коричневый. Да, для него ещё была надежда.