На столе, рядом с кофеваркой, на самом видном месте, так, чтобы он сразу ее заметил, лежала папка, на которой почерком Вики было написано: «Озеро Непикеа». Раскрыв папку, он увидел сверху несколько глянцевых листков. Их, несомненно, передал Вики вместе с ключами Стюарт Гордон. На листках художник изобразил виды будущего курорта.
Обширное главное здание имело Lобразную форму и располагалось на месте нынешнего охотничьего домика. По лесу были разбросаны три дюжины «коттеджей», между ними пролегали выложенные гравием дорожки, доходящие прямо до входных дверей. Из описания следовало, что постояльцы будут добираться до своих персональных шале на машинках для гольфа. «Которые они также могут использовать, - Селлюси перевернул страницу и в недоумении покачал головой, - при игре в гольф с девятью лунками».
Ясно, что значительная часть строительного проекта мистера Гордона требовала применения бульдозеров. А сразу же после бульдозеров должно было появиться кофе капучино - со взбитыми сливками. Он содрогнулся.
Следующие несколько страниц, скрепленные вместе, оказались фотокопиями газетных статей об исчезновении топографа. Она работала со своим напарником до позднего вечера, стараясь завершить обследование особенно топкого участка берега, который предполагалось засыпать и замостить для устройства здесь теннисных кортов. Как рассказывал впоследствии напарник, она вдруг отпрянула назад, прямо в грязь, крикнула, что у нее под ногами чтото зашевелилось, потеряла равновесие, упала, взвизгнула и исчезла. Патрульная полиция Онтарио и помогавшие ей добровольцы из местных жителей провели тщательный поиск, но так ее и не нашли.
С тех пор люди избегали появляться на этом участке изза топких провалов в грунте, провалов, о существовании которых убитый горем Стюарт Гордон ничего не знал, согласно его клятвенным заверениям.
- Наверное, убитый горем оттого, что ему придется переносить корты в другое место, - пробормотал Селлюси.
Официальное заключение гласило, что женщина, вероятно, попала в один из таких провалов, и грязь засосала ее в глубину.
Крупный заголовок на следующей странице сообщал: «ЗАСТРОЙЩИК РАССЕРДИЛ ДУХА, - и далее, более мелким шрифтом: - Расплачивается за это топограф». Ниже находилась фотография женщины почтенного возраста, с длинными седыми косами и ястребиным профилем, устремившей загадочный взгляд поверх водной глади. По внешнему виду она могла быть победительницей национального конкурса пожилых дам. Однако, читая текст, Селлюси узнал, что Мэри Джозеф переселилась в Далви из Торонто в 1995 году и в последующие годы сделалась хранительницей здешнего мифа, каковой, впрочем, сама себя и провозгласила.
По словам мисс Джозеф, в последние годы дух озера являлся людям не раз, но известно всего лишь два случая, когда он ощутил такую угрозу, что решил прибегнуть к убийству. «Он защищает озеро, - цитировала ее слова газета, - от тех, кто пытается нарушить его покой».
«Это случилось две недели назад, - отметил Селлюси, посмотрев на дату. - Происшествие трагическое, но едва ли оно стало причиной того, что Стюарт Гордон приложил столько усилий, чтобы убедить Вики приехать сюда».
На последней фотокопии была представлена крупным планом дверца автомобиля, выглядевшая так, словно на нее плеснули кислотой. Заголовок над снимком гласил: «ДУХ ПОВРЕДИЛ АВТОМОБИЛЬ ЗАСТРОЙЩИКА». Из помещенного ниже текста следовало, что 13 мая, ночью защитник озера Непикеа подполз к автостоянке возле охотничьего домика и облил своими едкими выделениями - явно «рыбьей» природы - дверь новенького джипавнедорожника «исузу трупер». От автостоянки в сторону озера тянулся след чуть более фута шириной в виде полосы примятых и поломанных стеблей папоротника, от которых исходил резкий запах протухшей рыбы. Мэри Джозеф была совершенно уверена, что так проявил себя дух, в то время как местная полиция разыскивала тех, кто мог чтолибо знать об этом акте вандализма, а Стюарт Гордон объявил, что пригласил из Торонто специального следователя, чтобы покончить со всем этим раз и навсегда.
Весьма вероятно, топограф действительно попала в грязевую воронку, а местные хулиганы использовали легенду о духе для своей акции против непопулярного застройщика. Весьма вероятно. Однако совместная жизнь с Вики приучила Майка Селлюси каждое утро сталкиваться с полудюжиной невероятных случаев еще до завтрака. Поэтому он, прихватив кружку с кофе, вышел из домика и отправился изучать место преступления.
Заслон, образованный елями, хотя, учитывая их размеры, было бы точнее сказать «барьер», не давал возможности увидеть автостоянку из охотничьего домика. А еловые лапы переплетались так плотно, что - Селлюси был готов держать пари - сквозь них не проник бы даже луч света. Следовательно, дух мог совершенно скрытно проделать с автомобилем все что угодно, вплоть до замены масла в двигателе.
Отогнав взмахом руки двухтрех мелких мошек от лица, Селлюси отыскал взглядом тропинку, по которой они шли к домику прошлой ночью, и направился по ней к стоянке. Когда он приблизился к фургону, вокруг его головы вились уже не дветри, а, наверное, штук тридцать мошек, и он почувствовал первый укус в шею сзади. После шлепка ладонью по этому месту на пальцах остались пятнышки крови.
«Вики вряд ли это обрадует», - подумал он с усмешкой, вытирая пальцы о джинсы. Но после второго, а затем и третьего укуса усмешка сошла с его лица. А после четвертого и пятого ему уже было наплевать на то, что подумает Вики. Вскоре он перестал считать и побежал к озеру в надежде, что прибрежный ветерок, который, как он заметил, покрывал рябью поверхность воды, сдует прочь этих маленьких кровопийц.
От примятого папоротника, хрустевшего у него под ногами, тянуло не резким, но отчетливым запахом испорченной рыбы, и он понял, что идет по той самой тропинке, которая образовалась в процессе агрессивной вылазки духа. Она была шириной около двух футов и вела от автостоянки к озеру по крутому, неудобному для ходьбы склону. Но до озера тропинка не доходила. Она обрывалась на гранитном уступе на высоте около трех футов над водой.
Крепко выругавшись - прежде всего в адрес Вики, - Селлюси отпрянул назад и умудрился какимто чудом не расплескать кофе и не совершить непредвиденного купания. Мельтешившая вокруг мошкара без видимых затруднений повторила его маневр. Быстрый взгляд сквозь живое облако позволил обнаружить с правой стороны уступа достаточно пологий склон. Он спустился по нему к самой кромке воды и увидел, что стоит на небольшом искусственном пляже лицом к плавучей пристани, уходящей в озеро футов на пятнадцать. Близость к воде, похоже, отпугнула сопровождавших его мошек, и он пошел к пристани в надежде, что в пятнадцати футах от берега ветерок будет дуть еще сильнее.
Надежда оправдалась. Щелчками выбросив из кружки несколько попавших туда насекомых, Селлюси с наслаждением сделал большой глоток кофе и обернулся в сторону домика. Глядя на тропинку, по которой пришел к озеру, он удивился, что не сломал себе лодыжку, и вместе с тем вынужден был отдать должное тому или тем, кто проложил этот путь. Однако более удобный спуск к воде и к небольшому участку берега, покрытому мелким песком, удерживаемым на месте каменной стенкой, предлагала посеревшая от времени лесенка из расколотых бревен. Но в планах Стюарта Гордона значился больший пляж, а вместо ветхой плавучей пристани предполагалось соорудить три бетонных пирса.
«Один для медведяпапы, один для медведицымамы, один для медвежонкасыночка», - мелькнуло в голове Селлюси в то время, как он продолжал неторопливо шагать по плавно покачивающемуся помосту, пока не оказался у самой воды. Невдалеке виднелся противоположный берег, отсюда он казался сплошной стеной деревьев. Селлюси не знал, живут ли медведи в этой части провинции, но подходящие места для купания здесь, безусловно, нашлись бы для любого их количества. Он подставил голову под ветер так, чтобы тот сдул волосы со лба, сделал еще глоток быстро стынущего кофе и вслушался в тишину. Она давила на него.