- И кем она была до войны? - спросил он.
- Ви? Стенографисткой, - ответил я. - Ну и кемто вроде гадкого утенка, мне кажется. Война оказалась благом для нашей Ви.
- Благом,- повторил Джек, разглядывая пожар на Лисплейс. Со своего места я не видел его лица - лишь силуэт - и не мог сказать, согласен ли он с моим высказыванием или оно его шокировало.
- Я не совсем точно выразился. Едва ли можно назвать благом подобные ужасы. Но война дала Ви шанс, которого у нее иначе просто не было бы. Моррис говорит, что она умерла бы старой девой, а теперь у нее куча поклонников.- Небо прочертила сигнальная ракета - желтый огонь превратился в красный. - Моррис говорит, что война - лучшее, что было в ее жизни.
- Моррис, - повторил Джек, словно не понимая, кого я имею в виду.
- С песочными волосами и усами щеткой, - объяснил я. - У которого сын пилот.
- Выполняет свой долг, - сказал он, и хотя я отчетливо видел его лицо в красноватом свете, я не смог разгадать его выражение.
За рекой на город посыпались зажигательные снаряды, сверкая, словно искры, и небо осветило зарево пожаров.
Следующей ночью произошел сильный взрыв на ОлдЧерчстрит - туда попало два фугаса. Миссис Люси отправила нас с Джеком на место происшествия - посмотреть, не можем ли мы чемнибудь помочь. В городе царила полная тьма - предполагалось, что затемнение препятствует люфтваффе нас бомбить, но, очевидно, оно не помогало. К тому моменту, когда мы добрались до Кингсроуд, я совершенно потерял направление.
Я знал, что бомба упала гдето поблизости, потому что чувствовал запах. Это был не совсем запах гари, а какоето неприятное щипание в носу от штукатурки, дыма и взрывчатых веществ, которые немцы кладут в свои бомбы. От него Ви всегда чихала.
Я попытался сообразить, где мы находимся, но смог разглядеть лишь темный силуэт какогото холма слева от нас. Я тупо подумал, что мы, должно быть, заблудились,- в Челси нет никаких холмов. А затем понял, что это разрушенный дом.
- Первым делом мы должны отыскать старшего офицера, отвечающего за спасательные работы, - объяснил я Джеку.
Я огляделся по сторонам в поисках синего фонаря офицера, но ничего не увидел. Должно быть, все находились с другой стороны «холма».
Я принялся карабкаться вверх, стараясь не споткнуться о камни; Джек последовал за мной. Призрачный голубой свет мелькал слева, у дальнего конца другой кучи, пониже первой.
- Нам туда, - указал я. - Мы должны доложить о своем прибытии. Скорее всего за этот дом отвечает Нельсон, а он любит, чтобы все делалось строго по правилам.
Я начал спускаться, изпод ног у меня посыпались обломки кирпичей и куски штукатурки.
- Будь осторожен, - окликнул я Джека. - Здесь полно острых щепок и осколков стекла.
- Джек, - позвал меня он.
Я обернулся. Он остановился на склоне холма, на полпути вниз, и глядел кудато назад, словно услышал чтото. Я взглянул в ту же сторону и прислушался, но ничего не услышал, кроме грохота зенитных орудий. Джек застыл на месте, опустив голову и всматриваясь в обломки.
- Что там? - спросил я.
Он не ответил, выхватил из кармана фонарь и принялся бешено водить им из стороны в сторону.
- Нельзя этого делать во время затемнения! - крикнул я.
Джек резко выключил фонарь.
- Пойди найди чтонибудь, чем можно копать, - велел он мне и опустился на колени. - Там внизу живые люди.
Он вырвал балясину из оказавшегося поблизости куска перил и начал тыкать в кучу острым концом.
Я тупо смотрел на него.
- Как ты узнал?
Джек яростно разгребал обломки.
- Добудь кирку. Этот мусор твердый как камень. - Он нетерпеливо прикрикнул на меня: - Быстрее!
Старший офицер оказался мне незнаком, чему я весьма обрадовался. Нельсон не дал бы мне кирку без санкции сверху, а скорее прочел бы лекцию о разделении обязанностей. Офицер был моложе меня, с прыщавым лицом, засыпанным кирпичной крошкой. Кирки у него не оказалось, но зато он без всяких разговоров выдал мне две лопаты.
Когда я вернулся к разрушенному дому, пыль и дым начали понемногу рассеиваться, а у реки сыпались сигнальные ракеты, освещая все вокруг ослепительным, но смутным светом, словно автомобильные фары в тумане. Я заметил на склоне холма Джека, копавшегося в мусоре своей балясиной. Казалось, что он убивает когото ножом, снова и снова вонзая его в тело жертвы.
Ракеты засвистели ближе. Пригнувшись, я поспешил к Джеку и сунул ему лопату.
- Бесполезно, - отмахнулся он.
- Почему? Ты больше не слышишь криков?
- Что? - Он прекратил разгребать обломки, и выражение его лица было такое, словно он понятия не имел, о чем я говорю.
- Голос, который ты услышал, - объяснил я. - Этот человек больше не кричит?
- Да нет, дело в этих камнях, - ответил он. - Лопата их не возьмет. Ты не принес корзину?
Корзины у меня не было, но у подножия насыпи я заметил большую оловянную кастрюлю. Я сбегал за ней и принялся разгребать кирпичи. Конечно, Джек оказался прав. Копнув разок, я наткнулся на потолочную балку и погнул лопату. Я попытался было просунуть лопату под бревно, чтобы приподнять его, но оно оказалось скреплено с другой, еще более толстой балкой. Я бросил это дело, отломал себе балясину от перил и подполз к Джеку.
Обнаруженную мной балку удерживало не только соединение. Обломки стены казались рыхлыми - это были кирпичи, куски штукатурки и дерева, но все это слежалось и стало твердым, как бетон. Суэйлс, внезапно возникший, когда мы выкопали яму глубиной полтора метра, заметил:
- Это глина. Из нее весь Лондон построен. Твердая как камень.
Он принес два ведра и сообщил, что появился Нельсон и устроил скандал прыщавому офицеру, распоряжавшемуся на месте взрыва.
- Это мой район, говорит Нельсон, и достает карту, чтобы показать, что эта сторона Кингсроуд относится к его посту, - радостно вещал Суэйлс, - а офицер отвечает: ваш район? Какое мне, черт побери, до этого дело?
Даже с помощью Суэйлса работа продвигалась так медленно, что я подумал: жертва задохнется или умрет от потери крови, прежде чем мы доберемся до нее. Но Джек не останавливался ни на минуту, не обращая внимания на бомбардировщики, гудевшие прямо у нас над головой. Казалось, он точно знал, где копать, хотя в короткие мгновения тишины мы ничего не слышали, да и сам Джек не прислушивался.
Железный прут, которым он пользовался, сломался при столкновении с твердой, как железо, глиной, и он, взяв мой, продолжал разгребать мусор. Мы обнаружили сломанные часы, затем подставку для яйца. Появился Моррис. Он участвовал в эвакуации людей за две улицы отсюда - там бомба упала посредине проезжей части, но не взорвалась. Суэйлс рассказал ему историю про Нельсона и прыщавого офицера, затем ушел, чтобы выяснить, кто живет в этом доме.
Из норы возник Джек.
- Мне нужны подпорки, - заявил он. - Туннель обваливается.
Я нашел внизу насыпи пару уцелевших спинок от кровати. Одна оказалась слишком длинной и не влезала в туннель. Джек подпилил ее и отломал кусок.
Вернулся Суэйлс.
- В доме никого нет! - крикнул он в дыру. - Полковник Годалминг и его жена сегодня утром уехали в Суррей.
Сигнал отбоя воздушной тревоги заглушил его слова.
- Джек, - раздался оклик из дыры, и я обернулся, чтобы посмотреть, не принесла ли бригада спасателей домкрат.
- Джек, - повторил он более настойчиво.
Я наклонился над отверстием.
- Который час?
- Около пяти, - сообщил я. - Только что был отбой.
- Уже светает?
- Нет еще, - ответил я. - Ты когонибудь нашел?
- Да, - сказал он. - Помоги мне.
Я протиснулся в дыру. Я понял его вопрос: там было темно, хоть глаз коли. Я включил фонарь; в его свете мы походили на призраков.
- Вон там, - сказал Джек и потянулся к балясине, точно такой же, как и та, которой он копал.
- Он под лестницей? - спросил я, и в этот миг «балясина» схватила его за руку.
Через пару минут мы его извлекли. Джек тащил за руку, которую я принял за деталь лестничных перил. Я разгреб последние несколько дюймов глины и штукатурки и добрался до небольшой пещеры, образованной дверью и холодильником, в которой сидел засыпанный человек.