Выбрать главу

- Надеюсь, он ничего такого не натворил, - пробормотал Моррис, и до меня не сразу дошло, что он говорит о своем сыне. - Он мальчик неплохой, но сначала делает, а потом думает. Юношеский задор, вот и все.

- Он и торт не стал есть, - размышлял я вслух. - А он не сказал, почему не хочет отбивную?

- Если мистер Сеттл не хочет, отдайте мясо мистеру Ренфри, - резко сказала миссис Люси и выхватила у Ви тарелку. - И не позволяйте ему заговаривать вам зубы - дескать, он не голоден. Он должен поесть. У него упадок сил.

Ви вздохнула и поднялась. Миссис Люси снова дала ей тарелку, и она вышла.

- Нам всем необходимо есть как можно больше питательной пищи и побольше спать, - с упреком произнесла миссис Люси. - Чтобы поддерживать себя в форме.

- Я про это написал статью в «Щебете», - вставил Твикенхэм, сияя. - Таких людей называют «ходячие мертвецы». Они лишаются сил от недосыпания и плохого питания, от страха перед налетами. У «ходячих мертвецов» замедленные реакции, они плохо соображают, что ведет к увеличению числа несчастных случаев на работе.

- Ну, я не допущу, чтобы среди моих подчиненных были «ходячие мертвецы», - фыркнула миссис Люси, раздавая остальные отбивные. - Как только поедите, отправляйтесь спать.

Отбивные на вкус оказались еще замечательнее, чем я ожидал. Я съел свою порцию, читая статью Твикенхэма о «ходячих мертвецах». Там говорилось, что потеря аппетита - обычная реакция на постоянные бомбежки. Также я прочел, что недостаток сна вызывает неадекватное поведение и появление навязчивых идей. «Ходячие мертвецы» иногда убеждены в том, что их пытаются отравить или что ктото из их друзей или родных - нацистский агент. У них бывают галлюцинации, какието видения, они слышат таинственные голоса, верят в фантастические вещи.

- Он попал в историю, когда еще учился в школе, перед войной, но с тех пор, как пошел на службу, стал вести себя серьезнее, - бубнил свое Моррис. - Что же такое он натворил на этот раз?

Следующей ночью, в три часа, почти на том же месте, что и фугасы, неподалеку от ОлдЧерчстрит, взорвалась мина. Нельсон отправил Олмвуда за помощью, и миссис Люси приказала Суэйлсу, Джеку и мне пойти с ним.

- Мина упала через два дома от старой воронки, - говорил Олмвуд, пока мы собирались. - Фрицы не могли бы попасть точнее, даже если бы целились.

- Я знаю, что им нужно, - послышался из соседней комнаты голос Ренфри. Он выглядел ужасно - бледный, худой, словно призрак. - И я знаю, почему вы просили укрепить наш пост. Это изза меня, так? Они охотятся за мной!

- Они ни за кем из нас конкретно не охотятся, - твердо заявила миссис Люси. - Они в двух милях у нас над головой. Они ни во что не целятся.

- С чего бы это Гитлер хотел разбомбить тебя сильнее, чем остальных? - спросил Суэйлс.

- Не знаю. - Ренфри упал в кресло и закрыл руками лицо. - Я не знаю. Но они прилетели за мной. Я это чувствую.

Миссис Люси отправила на место взрыва Суэйлса, Джека и меня потому, что «мы уже побывали там и были знакомы с местностью». Но это было смело сказано. Мины, взрывавшиеся над землей, вызывали гораздо больше разрушений, чем фугасные бомбы. На том месте, где в прошлый раз стояла палатка старшего офицера, возвышался холм, а за ним еще три - целый горный хребет в центре Лондона. Суэйлс принялся карабкаться на ближайшую кучу, чтобы поискать фонарь Нельсона.

- Сюда! - крикнул ктото из груды обломков перед нами, и мы с Джеком поползли вверх.

На полпути к вершине мы наткнулись на группу из пяти человек, заглядывавших в нору.

- Сюда! - снова заорал один из них.

На рукаве у него была прицеплена голубая повязка бригадира, и он смотрел мимо нас, на какогото человека, который с трудом волок вверх нечто, напоминающее ручную помпу. «Неужели они собираются тушить там пожар?» - промелькнуло у меня в голове, а затем я понял, что это не помпа. На самом деле это оказался автомобильный домкрат; человек с голубой повязкой, протянув между нами руку, спустил его в дыру и влез следом.

Остальные члены спасательной команды продолжали стоять, всматриваясь в темноту, словно действительно могли чтото там увидеть. Через некоторое время они начали спускать в шахту пустые ведра и вытаскивать обломки кирпичей и щепки. Никто не обратил на нас внимания, даже после того, как Джек, протянув руки, принял одно из ведер.

- Мы из Челси! - крикнул я, обращаясь к старшему и стараясь перекричать вой самолетов и грохот взрывов. - Чем мы можем помочь?

Они продолжали вытаскивать мусор. Появилось нагруженное ведро, в котором поверх кирпичей красовался фарфоровый чайник, покрытый пылью, но даже не треснувший.

Я сделал вторую попытку:

- Кто там внизу?

- Два человека, - ответил ближайший ко мне спасатель. Схватив чайник, он передал его человеку в каске с вязаным подшлемникомбалаклавой. - Мужчина и женщина.

- Мы с поста Челси! - заорал я, и в этот момент загрохотали зенитки,- Скажите, чем вам помочь?

Спасатель взял у человека в подшлемнике чайник и протянул мне.

- Отнесите это вниз и поставьте на асфальт, к остальным ценностям.

Прошло немало времени, прежде чем я спустился с холма, держа в одной руке чайник, а в другой - крышку, и еще больше, прежде чем я смог найти нетронутый участок асфальта. После взрыва мины почти весь он оказался выворочен, улица была совершенно непроходима.

Наконец я нашел его - кусочек тротуара перед разрушенной булочной; у остатков стены выстроились «ценности» - радиоприемник, сапог, две столовые ложки вроде той, которой угрожал мне полковник Годалминг, женская сумочка, вышитая бисером. Их охранял один из спасателей.

- Стой! - воскликнул он, когда я приблизился, и выступил вперед, выставив перед собой не то карманный фонарь, не то пистолет. - Посторонним запрещено заходить на место взрыва.

- Я свой, из ПВО, - быстро произнес я. - Джек Харкер, Челси. - Я помахал чайником. - Меня послали отнести сюда вот это.

В руке у пожарного оказался фонарь. Он поводил им тудасюда и моргнул.

- Извините, - сказал он. - У нас в последнее время столько краж. - Взяв чайник, он поставил его в ряд, возле женской сумочки. - На прошлой неделе поймали человека, который рылся в карманах убитых - их положили на мостовой, ожидая, пока приедет машина из морга. Как ужасно, что некоторые люди пользуются войной.

Я вернулся к месту раскопок. Джек стоял у входа в нору, вытаскивая мусор и передавая вниз пустые ведра. Я встал рядом с ним и присоединился к работавшим.

- Их еще не нашли? - спросил я у него, когда гул бомбежки ненадолго утих.

- Тихо! - крикнули из норы, и человек в балаклаве повторил: - Тихо, все! Нужна абсолютная тишина!

Все прекратили работу и прислушались. Джек как раз передал мне полное ведро кирпичей, и ручка врезалась мне в ладонь. На миг воцарилась полная тишина, затем снова загудели самолеты, гдето вдалеке просвистела и ударила бомба.

- Ничего! - крикнули из норы. - Мы уже почти добрались до них. - Из провала снова появилось ведро.

Я ничего не услышал, но, судя по всему, спасатели в шахте уловили чтото - голос или стук, - и я ощутил облегчение оттого, что жертвы, по крайней мере, были еще живы и что спасатели двигались в верном направлении. В октябре я работал на месте взрыва в одном доме; нам пришлось остановиться на полпути и начать копать новую шахту, потому что звук изпод завалов доходил в искаженном виде. Даже если люди находились прямо под нами, звуковая волна распространялась не по прямой, она огибала препятствия, и единственным способом не потерять цель являлись частые простукивания. Я вспомнил, как Джек откопал полковника Годалминга балясиной от перил. Он вообще не делал никаких простукиваний. Казалось, он твердо знал, где копать.

Люди из норы снова потребовали домкрат, и мы с Джеком принесли его. Когда спасатель протянул к домкрату руку, Джек замер и поднял голову, словно прислушиваясь к чемуто.

- В чем дело? - спросил я. Я ничего не слышал, кроме выстрелов зенитных орудий, доносившихся из Гайдпарка. - Ктото кричит?

- Да где этот чертов домкрат?! - орал бригадир.

- Слишком поздно, - сказал мне Джек. - Они мертвы.