И конечно, он не настоящий, так что после утоления всех своих фантазий мы сбрасываем плащ и снова становимся людьми. Нет ничего удивительного в том, что образ вампира до сих пор обладает непреодолимой притягательностью».
О приведенном ниже рассказе «Мисс Массингберд и вампир» Рат говорит следующее: «Я написала этот рассказ только потому, что живу неподалеку от красивого, поросшего ивами церковного кладбища, через которое пролегает живописная тропинка. Это место так и просило о вампире, вот я и решила поселить его там».
Впервые мисс Массингберд услышала о вампире от пятиклассниц. Но это были самые глупые девчонки во всей школе, так что их словам она не придала никакого значения. Конечно, она не могла не прочесть небольшого наставления о том, что из школы надо быстро идти прямо домой и по дороге вести себя так, как подобает леди.
- И тогда никто вас не потревожит. Ни люди, ни вампиры, - сказала она в заключение и собрала все головки чеснока, все кресты, сделанные из сломанных линеек и скотча, какимто образом появившиеся почти на каждой парте классной комнаты.
Надо сказать, что для самой мисс Массингберд кратчайший путь в школу и обратно проходил через кладбище при церкви святого Альфеджа. По утрам все было в порядке, но вечерами, когда она задерживалась на родительских собраниях, или на заседании школьного комитета, или на репетициях школьной труппы, она порой предпочитала более длинный путь - в обход кладбища. Впрочем, мисс Массингберд была эмансипированной женщиной и презирала суеверные страхи. «Если бы меня было легко запугать, - говорила она себе, - я бы никогда не стала старшим преподавателем английского языка самой большой школы в этом районе Лондона». И в тот ясный осенний вечер, когда ей самой повстречался вампир, она возвращалась именно кратчайшим путем. К тому же она шла не торопясь, а медленно брела, как глупейшая из ее пятиклассниц, вдыхала дымок горящей на невидимом костре листвы и наслаждалась странным чувством тоски по прошлому, которой никогда не испытывала в друroe время года. Вот тогда она и увидела среди надгробий фигуру в темном плаще.
В первый момент она приняла его за викария и прошла мимо, вежливо поздоровавшись. Но незнакомец обернулся и посмотрел на нее. Это определенно был вампир - над нижней губой блеснули кончики острых клыков. Кроме того, он был высоким, темноволосым и невероятно красивым. Мисс Массингберд, едва взглянув в его лицо, влюбилась без памяти.
Это чувство настолько поразило ее - она никогда не думала, что такое бывает, - что она остановилась и замерла, глядя в темные и мрачные глаза вампира. А вампир уставился на мисс Массингберд. Трудно сказать, что могло бы произойти, если бы мимо не проехал настоящий викарий на велосипеде. Луч фонаря рубиновым светом блеснул в глазах вампира, а потом он исчез в темноте. Мисс Массингберд вздрогнула и осталась одна, как будто внезапно очнувшись от глубокого сна.
Но она не могла определить, видела ли сон или страшный кошмар.
Викарий, заметив, что она продолжает растерянно стоять в сумраке кладбища, захрустев гравием, развернул велосипед и вернулся, чтобы пригласить мисс Массингберд на чашку чая. Он был недавно назначен в этот приход, к тому же не женат, так что радовался любым гостям, а мисс Массингберд уже хорошо знал, поскольку учительница и викарий часто встречались на заседаниях комитетов. Она была слишком потрясена встречей с вампиром, чтобы отказаться, и пошла вместе с викарием в его ужасный викторианский дом, который, как могло показаться, был построен для многоженца с огромной семьей.
- Я называю его казармой! - жизнерадостно воскликнул викарий, войдя в гулкий холл. Пол был выложен плитками, составлявшими картину принесения в жертву дочери Иеффая; заметив это, мисс Массингберд поспешно отвела взгляд. - Бросайте ваше пальто на вешалку.
Он провел ее в гостиную, настолько большую, что углы потолка терялись в сумраке, который не могла рассеять единственная лампочка в шестьдесят ватт. Викарий зажег газовый камин и предложил мисс Массингберд сесть поближе к огню.
- Здесь всегда прохладно, - сообщил он. - А наверху и того хуже. Если вы не против посидеть несколько минут, я быстренько заварю нам чай.
Мисс Массингберд присела, уставившись в темный угол и удивляясь, как это она решила зайти на чай к викарию, вместо того чтобы поспешить домой и заняться проверкой тетрадей. Конечно же, изза вампира, но она не могла его винить. Постепенно в ее мыслях возникли разрушенные башни в лунном свете, и глаза с каждой минутой разгорались все ярче, что было совершенно не свойственно школьной учительнице. Вскоре викарий вернулся с подносом и был приятно удивлен, как восхитительно она выглядит при столь скудном освещении.
- К сожалению, у меня только индийский чай, - сказал он, неожиданно пожалев, что не может предложить нечто более экзотическое. - Зато кекс очень хорош.
Мисс Массингберд оторвалась от созерцания темноты и улыбнулась викарию. Онато полагала, что это открытая дружеская улыбка, предназначенная для заседаний комитетов. Не могла же она знать, что на ее лице вспыхнула восторженная и загадочная улыбка женщины, влюбленной в вампира. Эта улыбка застала викария врасплох. Он никогда не замечал, какого насыщенного голубого цвета ее глаза и как ярко светятся ее волосы. Он тоже улыбнулся и с трудом удержался от нелепого порыва прикоснуться пальцем к мелким завиткам на ее шее, выбившимся из строгого французского пучка на затылке. Вместо этого он постарался переключить внимание на кекс.
Он попытался завести вежливый разговор о работе их комитета и спросил ее мнение о рождественском базаре, но мисс Массингберд с улыбкой Моны Лизы только молча крошила кекс на своей тарелке. Красноречия викария хватило ненадолго, и вскоре его монолог на общепринятые темы начал иссякать. В конце концов он обвиняющим тоном произнес:
- Вы почти не едите кекс.
Мисс Массингберд пробормотала, что не голодна, и викарий, как воспитанный хозяин, поднялся, чтобы убрать ее тарелку. Мисс Массингберд в этот момент вернулась к своей истинной роли в обществе и тоже встала, опять улыбнувшись викарию, а тот, утонув в ее голубых глазах, поцеловал гостью.
И мисс Массингберд, уже войдя во вкус, снова влюбилась.
Они с викарием, безусловно, поженились. Ужасный и пустынный дом викария они превратили в приют для бездомных семей. Заботы о приюте, а также работа с подростками и младшими девочкамискаутами и остальные обязанности в приходе не оставляли им ни одной свободной минутки на праздные размышления.
Только иногда, длинными весенними зелеными сумерками или в блеске огненной осени, мисс Массингберд ненадолго выходила прогуляться по кладбищу. Она возвращалась удивительно посвежевшей, но чуточку бледной и, прежде чем идти в подростковый клуб, или к девочкамскаутам, или на заседание приходского совета, повязывала на шею шелковый шарф. А ее муж тихонько вздыхал и напоминал ей, чтобы она не забыла выпить укрепляющий раствор железа.
ФРЕДА УОРРИНГТОН
Порочные узы
После первого произведения «Дрозд в серебре» («А Blackbird in Silver»), вышедшего в свет в 1986 году, Фреда Уоррингтон создала шестнадцать повестей, имеющих отношение к вампирам и прочим сверхъестественным существам. Ее серия о вампирах «Вкус крови» («А Taste of Blood»), «Танец в кровавом бархате» («А Dance in Blood Velvet») и «Темная кровь маков» («The Dark Blood of Poppies») была опубликована британским издательством «Macmillan» и пользовалась огромным успехом, а в США вышла в свет в издательстве Мейши Мерлина. Роман «Дракула Немертвый» («Dracula the Undead»), написанный в 1997 году, принес автору награду за лучшую готическую повесть для детей, учрежденную Обществом Дракулы.