ЛИЗА ТАТТЛ
Sangre[27]
Лиза Таттл родилась в Техасе, но с 1980 года живет в Великобритании. Сейчас они с мужем и дочерью осели в Шотландии. Среди ее романов - «Гавань Ветров («Windhaven», 1981, в соавторстве с Джорджем Р.Б.Мартином), удостоенный премии Джона У. Кемпбелла, «Родная душа» («Familiar Spirit»), «Габриэль. Роман о реинкарнации» («Gabrieclass="underline" A Novel of Reincarnation»), «Пропащие» («Lost Futures»), «Задушевный друг» («The Pillow Friend») и «Подменыш» («The Changeling»), а также несколько книг для подростков и юношества. У Лизы Таттл вышло несколько сборников рассказов - «Каменный звездолет и другие рассказы» («А Spaseship Built of Stone and Other Stories»), «Гнездо кошмаровs> («А Nest of Nightmares»), «Воспоминания тела. Истории о страсти и преображении» («Memories of the Body: Tales of Desire and Transformation») и «Моя патология» («My Pathology»), кроме того, она была редактором антологий «Шкура души» («Skin of the Soul») и «За пределы. Двусмысленные
«Хотя я часто обращаюсь к теме вампиров в переносном смысле, - говорит автор, - рассказ „Sangre», помоему, единственный, где я описала традиционного вампиракровопийцу…»
Гленда вышла из душа и остановилась у зеркала. Сейчас, когда ее волосы были подобраны и спрятаны под шапочку, шея казалась особенно длинной, а глаза - темнее и больше.
- Совсем испанка, - улыбнулся Стив.
Она не обернулась и попрежнему глядела на свое красивое бесстрастное лицо в зеркале.
Стив положил руки ей на мокрые плечи, наклонился и поцеловал ее в шею.
- Вытри меня, - сказала она.
Он взял полотенце и нежными, благоговейными прикосновениями обсушил ее. Она подняла руки, стянула шапочку, и лавина медовокаштановых волос хлынула до самой талии. У Стива перехватило дыхание.
- Когда мы должны освободить номер? - спросила она.
- В полдень.
Гленда обернулась и посмотрела Стиву в глаза.
- И что потом? Через час мы отсюда уйдем - и что тогда?
- Все, что пожелаешь. Я поведу тебя обедать в любой ресторан, куда захочешь, а потом еще останется время походить по магазинам до самолета. Все, что пожелаешь. - Он глядел на нее умоляюще.
- Все, что пожелаешь, - ядовито передразнила она. Лицо исказила злоба, и Гленда выдернула у Стива из рук полотенце и завернулась в него. - Как у тебя только язык поворачивается?!
- Гленда!..
- Я не про сегодня! Я про то, что будет дальше! Когда я вернусь, мы что, сделаем вид, будто ничего не было? Постараемся обо всем забыть? Значит, тебе это проще простого - привести меня сюда, затащить в постель и потом побежать домой, к моей мамочке? И зачем ты устроил эту поездку в Испанию? Что, трудно стало отвираться? Мамочка чтото заподозрила?
- Что ты, милая, не надо… Я вовсе не хочу от тебя избавиться. Я же люблю тебя. И твою маму я тоже люблю. Честное слово, мне трудно…
- Ну еще бы! Только объясни мне, почему это именно я должна жертвовать собой? Что будет со мной, когда вы с мамой поженитесь?
- Радость моя, попробуй понять…
- Ну конечно, как понимать - так это я, а как оставаться в блаженном неведении - так это мама! Как ты думаешь, это будет надолго?
- Co временем, - сказал Стив, пытаясь держать себя в руках, стараясь говорить разумно, - со временем, надеюсь, мы… втроем… сумеем во всем разобраться. Но это очень трудно. Ты - ты совсем молода, а люди вроде нас с твоей матерью скованы узами традиционной морали; ты способна принять… пу, так сказать, более свободные отношения… и со временем, возможно, когда мы с твоей мамой поженимся, мы все сможем…
Он запнулся и умолк. Гленда скривилась, передразнивая его.
- Я тебе никогда не лгал! - воскликнул Стив, внезапно переходя в наступление от злости, что выставил себя дураком. - Ты прекрасно знала, во что ввязываешься, ты знала, кто я такой, когда стала моей любовницей…
- Любовницей! - с отвращением повторила Гленда, и он уловил в ее глазах стальной отблеск ненависти.
Стив хотел достойно ответить, но не успел он ничего сказать, как Гленда нетерпеливо тряхнула головой, и полотенце соскользнуло на пол.
- Что ж, - произнесла она. - У нас еще остался целый час.
Когда самолет взлетел, Дебби открыла рот, натужно зевая. Когда давление стабилизировалось, она повернулась к Гленде и одобрительно заметила:
- А твой отчим очень даже ничего.
- Стив мне не отчим.
- Да ладно тебе. Они же скоро поженятся, да?
- В июле. Как только я вернусь из Испании. - Гленда прислонилась щекой к иллюминатору и закрыла глаза.
Так молодо выглядит, просто отпад.
Гленда передернула плечами.
Он на пару лет моложе мамы.
Дебби склонила темнорусую голову над «Фиестой», так как стало ясно, что Гленда не расположена болтать. Девушки дружили с детства, а когда вместе поступили в колледж, го продолжили приятельствовать - но теперь уже нетребовательно, можно сказать, поверхностно.
Гленда прикусила губу.
- Смотри, что он мне подарил, - вдруг сказала она и показала Дебби руку, - Ну, Стив.
Это было серебряное колечко, простенькое, с припаянной к нему буквой «С». Его сделали в мастерской при темной тесной сувенирной лавочке, пока Гленда разглядывала безделушки, стиснув руку Стива с чувством, которое совсем не отражалось на ее бесстрастном лице.
Дебби кивнула:
- Симпатичное. Он ведь тебе и поездку оплатил, да?
- Да, он так решил. Да и мама… Он так вскружил маме голову, что она во всем с ним соглашается.
- Помоему, это здорово, - заметила Дебби. - Твоя мама снова выходит замуж. Да и тебе он вроде нравится.
- Что ты, мы с ним не разлей вода.
В гостиничном номере в Севилье было две кровати, рыжий плиточный пол и балкон, откуда открывался вид на колокольню ЛаХиральда, бывший минарет мавританской мечети. Вечером, когда дневная жара уже развеялась, Гленда вышла на балкон и глядела, как вокруг колокольни, окруженной розовым ореолом заката, парят и ныряют ласточки.
Гленда не понимала, в чем дело, но после шума и машин серого Мадрида в Севилье она чувствовала себя как дома. Она провела Дебби - толстушку Дебби, немного запыхавшуюся под тяжестью рюкзака, - по лабиринту улочек, словно чтото подсказывало ей дорогу, нашла маленькую гостиницу и без всякого удивления убедилась в том, что лучше места и не придумаешь. Но при этом у нее кружилась голова и от волнения подводило живот - как всегда в тех редких случаях, когда ей предстояло оказаться наедине со Стивом. К вечеру предчувствие стало еще сильнее, и Гленда чувствовала, что реальность ускользает от нее, словно во сне.
Гленда потрогала щеку и обнаружила, что вся горит. Она повернулась и увидела, что Дебби застегивает юбку.
- Уже почти восемь, - заметила Дебби. - Помоему, мы уже имеем полное право пойти поужинать.
За столом Гленда то и дело замирала, задумавшись неведомо о чем, но, когда Дебби попеняла ей за невнимательность, обвинила во всем вино. Все кругом ускользало от нее, казалось неестественно ярким, словно на экране в темном зале с обитыми войлоком стенами.
Вернувшись в номер, Гленда сразу же легла в постель, а Дебби села писать письмо родителям.
- Тебе ведь свет не мешает?
- Конечно нет.
Слова пришлось выговаривать с трудом. Комната закружилась, раздвинулась, словно телескоп, в который видно иной мир, и Гленда уснула.
Она проснулась от жажды. Дебби темным холмиком свернулась на соседней кровати. Ставни были открыты, в комнату полосками просачивался лунный свет. Гленде стало невыносимо жарко. Краем сознания она отметила этот факт и заключила, что, должно быть, заболела и у нее температура. Собственное тело казалось ей таким же далеким, как и все кругом.
На балконе ктото был. Вот он заслонил свет, вот он шевельнулся - и свет его залил. Горло у Гленды перехватило от ужаса, однако разум фиксировал ее наблюдения, бесстрастно щелкая, словно пишущая машинка.