(Печать и подпись)
Записка сопровождалась тремя шиллингами, которые мгновенно исчезли в кармане мистера Таббса.
- Я воспользуюсь этим временем, чтобы коечто выучить, - сказал Джон Генри. - Мне все равно, где этим заниматься.
- Это весьма благородно с твоей стороны, - ответил мистер Таббс. - Но ведь тебе понятно, что в случае отсутствия мистера Рагоци тебе придется здесь переночевать. Я еще не могу доверить тебе ключ, и мне придется тебя запереть.
Его беспокойство было явно фальшивым, и они оба это знали.
- Ничего страшного, - ответил Джон Генри, спрятав лицо в тень. - Торопитесь, мистер Таббс, а то вы пропустите вечерний чай.
Мистер Таббс надвинул шляпу на лоб, поднял воротник пальто и неохотно вышел на улицу. Закрыв за собой дверь, он тщательно запер и подергал замок.
Джон Генри прислушался к удалявшимся шагам мистера Таббса. Затем он быстро допил остывший горький чай, стоявший на столе, и бережно вынул из нижнего ящика небольшую книжицу. При взгляде на заглавие он не мог сдержать улыбку: «Трагедия Ромео и Джульетты», Уильям Шекспир.
Сдвинув стулья, он соорудил в центре комнаты небольшой репетиционный зал и приступил к разучиванию роли Ромео.
Так слушай. Я всем сердцем полюбил
Дочь старого синьора Капулетти,
Да и она мне сердце отдала.
Все слажено, и остается только
Тебе союз наш браком завершить.
Как, где, когда мы встретились, влюбились
И клятвами друг с другом обменялись -
Я расскажу об этом по пути:
Теперь же вот о чем тебя прошу я:
Чтоб повенчал сегодня же ты нас[28].
Джон Генри с головой погрузился в свое занятие, и прозвучавшая фраза поразила его, словно удар грома, тем более что она соответствовала его мыслям.
- «Святой Франциск, какой переворот!»[29] - произнес Рагоци.
Он уже стоял в конторе у самой двери, и черный плащ сливался с темнотой.
Джон Генри огляделся, словно в поисках публики.
- Я не слышал вашего стука.
Рагоци показал ему ключ.
- Ах да, конечно! - удрученно воскликнул Джон Генри. - Вы очень тихо вошли.
- Вы были слишком заняты, - заметил Рагоци, указав на книжку в руке клерка.
- Да, - вздохнул Джон Генри. - Теперь вам известен мой секрет. Полагаю, вы обо всем расскажете мистеру Таббсу.
- Зачем мне это надо? - Рагоци сбросил плащ; под ним оказался парадный вечерний костюм с алой шелковой перевязью через плечо и венгерским орденом Святого Стефана, искрящимся бриллиантами. - Какое отношение имеет Шекспир к вашей работе в конторе?
- Если они узнают, что я учусь на актера, меня вышвырнут вон, - с неожиданной для себя и для Рагоци откровенностью сказал Джон Генри.
- Почему? - Рагоци взял один из обитых черным сукном стульев, развернул его и уселся лицом к Джону Генри. - Почему они должны вас выгонять?
- Игра в театре не слишком… уважаемая профессия, - тихо ответил Джон Генри.
- Это занятие устраивало Шекспира, а он закончил свою жизнь баронетом, - с некоторым удивлением заметил Рагоци. - Впрочем, в эпоху Елизаветы люди были не столь щепетильны, как современные англичане.
- Большое значение имеет влиятельное покровительство, - вздохнул Джон Генри. - А клерк в торговой конторе вряд ли может надеяться на такого рода преимущества.
- Говорят, что и Шекспир начинал с лавки мясника в Уорикшире. - Рагоци покачал головой. - Он самостоятельно добился успеха, и вы тоже могли бы попытаться. Чем бы вы хотели заняться, мистер Бродрибб? - спросил Рагоци, устраиваясь поудобнее. - Отвечайте без опаски. Я сохраню ваш секрет.
- Закончить начатое дело сегодня вечером, если это возможно, - тотчас ответил Джон Генри.
- Нет, - возразил Рагоци. - Чем бы вы хотели заняться в театре?
Джон Генри взглянул на Рагоци в полной уверенности, что ответ очевиден.
- Стать актером, конечно. Играть в пьесах Шекспира перед благожелательной публикой. И ставить другие достойные пьесы.
Его мечта простирались намного дальше, но Джон Генри не решался их озвучить из опасения сглазить.
- И это все? - настойчиво спросил Рагоци.
- Нет, - признался Джон Генри.
- Не могли бы вы поделиться со мной своими заветными устремлениями?
Его голос звучал довольно равнодушно, но граф поощрил юношу взглядом, и это развеяло последние сомнения Джона Генри.
- Только никому не рассказывайте, - взволнованно попросил он Рагоци.
- Конечно, - серьезно заверил его Рагоци и посмотрел па юношу испытующе. - Как вы собираетесь стать актером? Вы уже задумывались над этим?
Этот вопрос занимал мысли Джона Генри с тех самых пор, как восемь лет назад он приехал в Лондон, так что ему не пришлось задумываться над ответом. Он давно составил план, который должен был возыметь успех, если бы только удалось скопить достаточно денег.
- Вопервых, - заговорил он, с удовольствием обращаясь к составленной схеме, - я бы нанялся играть в приличную любительскую труппу, где смог бы накопить опыт, общаясь с теми, кто уже овладел этой профессией. Если бы я сумел набрать достаточную сумму, чтобы играть ведущие роли, это было бы лучше всего…
- Платить за ведущие роли? - прервал его Рагоци. - У вас так принято?
- Да, - немного сбился Джон Генри. - Лучше бы заплатить за всю постановку, но это доступно только звездам. - Он немного помолчал, припоминая, на чем остановился. - Я бы обзавелся костюмами и смог брать уроки фехтования. А когда появятся благоприятные отзывы и рекомендации, я нашел бы странствующую труппу профессионалов, гденибудь на севере или в центральных графствах, и поступил бы к ним на небольшие роли. Я мог бы совершенствовать свое мастерство и набираться опыта. Со временем я хотел бы перебраться в Лондон и когданибудь организовать собственную труппу.
Последнюю фразу он выпалил на одном дыхании.
Рагоци окинул его долгим взглядом.
- И для начала вы разучиваете роль Ромео.
- Да. Но я уже выучил роль Брута и Генриха Пятого и работаю над Анджело. Потом возьмусь за Макбета. Но пока мне, конечно, еще рано их играть. - Он смущенно улыбнулся. - Я пытаюсь изображать пожилых людей, но у меня мало практики, так что получается довольно смешно.
- Значит, остается Ромео, поскольку вы еще молоды, - сказал Рагоци.
- Да, - сверкнул глазами Джон Генри. - Но я постоянно изучаю людей, перенимаю их повадки, чтобы использовать в будущем. - Он прошелся по комнате, изображая неповоротливого мистера Таббса. - Вот лишь один пример.
- Отлично исполнено,- похвалил его Рагоци. - Вы верно подметили его раболепную помпезность.
Джон Генри потупился.
- Благодарю вас.
Рагоци еще несколько секунд молча рассматривал юношу, затем поднялся на ноги.
- Ну, может, теперь займемся записями? - Он подошел к столу Джона Генри и открыл заложенную вчера страницу. - Как вы считаете, насколько плохо обстоят дела?
Джон Генри не без труда отвлекся от своих мечтаний и сосредоточился на цифрах.
- Должен вам сказать, граф, что только за последнее десятилетие с вашего счета было… переведено более двух тысяч фунтов. Между надлежащей суммой и тем, что я считаю последовательными приписками к существующей норме расходов, наблюдается огромная недостача.
Он замолчал, пытаясь представить себе, что можно почувствовать, потеряв около трех тысяч фунтов.
- И вы, без сомнения, считаете эти приписки намеренными?
В тоне Рагоци, все таком же ровном, как обычно, отчетливо прозвучала решимость, и Джон Генри поклялся, что когданибудь скопирует это на сцене.
- Я бы хотел сомневаться, - признался он. - Но сегодня я просмотрел все записи в книге, не только текущие, но и те, что относятся к более раннему периоду. И что меня больше всего огорчает, так то, что воровство продолжается все тридцать лет. Я сейчас покажу вам, - предложил он и перевернул две страницы, исписанные аккуратными столбцами цифр. - Вот что я обнаружил сегодня.
- Вы проделали для меня огромную работу, - заметил Рагоци, просматривая аккуратные строчки.
- Не только для вас, но и для себя, - заявил Джон Генри. - Я хочу восстановить доброе имя фирмы, а без точных расчетов это невозможно.