— Проклятие! — закричал я и сел на кровати. — Все это истинная правда — каждое слово. Посмотрите сюда… — и я показал им свои ладони, а затем нагнул голову и продемонстрировал затылок. Осмотрев мою шею, Меривейл присвистнул. На ней были такие же мелкие ранки или проколы, что и на телах всех жертв «ночной смерти».
Джонсон пристально посмотрел на меня.
— Клянусь небесами, я начинаю тебе верить, Барри, — заявил он. — Признаться, сперва твоя история звучала как бред сумасшедшего. Господи! Подумать только, гигантские плотоядные медузы, летающие по воздуху в темноте… У меня по всему телу бегают мурашки.
— Это согласуется со всем! Вот и ответ! — воскликнул Меривейл. — Я знал, что то призрачное существо, которое мы с Роджерсом видели над телом мертвого сторожа, мне не привиделось! И Макговерн не был пьян и не спал! Боже мой, Барри, ты раскрыл тайну. Нужно вызвать Роджерса и остальных и все им рассказать.
Я сумел убедить Меривейла и Джонсона, но другим моя история показалась слишком дикой, невероятной и фантастической. Доктор Хепберн зафыркал и посоветовал Меривейлу дать мне успокоительное и уложить меня спать. Вероятно, добавил он, я пережил легкий приступ болезни и вообразил несуразные картины, в чем сам и виноват — нечего было нарушать приказы и разгуливать в темноте. Поверил мне только Роджерс: он, как и Меривейл, был убежден, что в свое время видел призрачное существо и теперь получил доказательства.
— Хорошо же! — заявил я. — Дождемся рассвета и я докажу свою правоту. Как жаль, что некоторых из этих идиотов не было там со мной…
Хотя меня подняли на смех или, по крайней мере, приписали мои «видения» болезни, на следующее утро целая толпа собралась послушать мой рассказ. Всем было любопытно услышать невероятную историю и посмотреть, как я стану доказывать правдивость и точность своих слов. Мы направились в джунгли — и, когда мы достигли места, где я так отчаянно сражался с жуткими чудовищами, когда я указал на разрубленные, мясистые, бесцветные останки, когда они увидели на странных кустах набухшие цветочные почки, их сомнения уступили место уверенности. Один только старик Хепберн продолжал стоять на своем. По его мнению, мы имели дело с обычными цветами, не более; цветы эти вряд ли умеют самостоятельно передвигаться, я же, наблюдая за их цветением, был атакован «микробами» и, впав в бредовое состояние, вообразил все остальное и изрубил в клочки невинные цветы.
— Вы, кажется, считаете себя ученым, — раздраженно ответил я, — и, возможно, понимаете разницу между растительными и животными формами жизни. В таком случае я предлагаю вам осмотреть этих существ, эти ваши «невинные цветы».
Доктор хмыкнул. Но отказаться от вызова в присутствии всех остальных он не мог. Последовавший осмотр вызвал у меня отвращение, и я то и дело вздрагивал, глядя на изуродованные цветы. Наконец Хепберн выпрямился и протянул мне руку.
— Прошу прощения, Барри, — сказал он. — Вы были совершенно правы. Господа, — произнес он, обращаясь к остальным, — Барри заслуживает высочайших похвал и нашей глубочайшей благодарности. Доктор проник в тайну «ночной смерти» и победил призраков. Эти… гм… существа — без сомнения, беспозвоночные животные и напоминают по строению гигантских медуз. Они самые настоящие вампиры-кровососы и, как и их морские родственники, исключительно плотоядны. Эти тонкие нитевидные отростки, которые я сначала принял за тычинки, представляют собой трубки, заканчивающиеся зубчатыми присосками. С помощью их вампиры высасывают кровь жертв. Присоски и оставили на коже жертв так называемой «ночной смерти» отметины в виде маленьких ранок. Вероятно, будучи живыми, эти существа испускают какую-то мощную ядовитую эманацию, благодаря чему добыча почти сразу теряет сознание, стоит хищнику спикировать на нее сверху. Вы согласны со мной, Барри?
Я кивнул и рассмеялся.
— Целиком и полностью. Точнее говоря, это вы теперь согласны со мной. Перед нами колониальные организмы, медузы-полиподы — сообщества животных, похожие на физалий или «португальские военные кораблики».
— Но как, черт возьми, они могут летать? — требовательно спросил один из слушателей. — Они тяжелые, крыльев у них нет… И не говорите мне, что они взлетают на этой бахроме, размахивая ею, как юбками!
— Мне представляется, — ответил я, — что тело их раздувается, как воздушный шар, и наполняется каким-то газом, который производят сами животные. Прошлой ночью, оторвавшись от материнского стебля, они взмыли в воздух без всякого труда. Я…
— Все это хорошо, но где ответ? — вмешался Эллиот, староста лагеря. — Теперь, когда Барри разгадал загадку дьявольских тварей, весь вопрос в том, как их остановить.
— Срубить и сжечь все проклятые деревья, — предложил кто-то.
— Сам по себе план отличный, — согласился я. — Но как вы собираетесь уничтожить их все? Их тысячи, а может быть, и десятки тысяч, они разбросаны повсюду. Они растут так быстро, что к тому времени, когда вы уничтожите половину, вырастет столько же новых. В любом месте, где одна из этих тварей падает на землю, прорастает дюжина побегов, и каждый из них производит десятки других, и каждый несет от трех до десяти подобных вампиров.
— А сейчас им пришел конец! — вскричал оратор и, прыгнув вперед, принялся рубить толстые стебли. Другие присоединились к нему, и через несколько минут поблизости не осталось ни одного растения.
— Великолепно! — заметил я. — Вернитесь сюда завтра или послезавтра, и вы найдете вдвое больше побегов. О нападениях этих существ сообщали даже из Пьюры и Чанкая, так что вполне возможно, что и в этих отдаленных местах появились их колонии.
Все недоумевающе переглядывались.
— Бога ради, что же нам теперь делать? — растерянно спросил Джонсон. — Если эти дьяволы будут продолжать распространяться, они уничтожат всю Южную Америку… а может быть, и весь мир.
— Несомненно — если их не остановить, — согласился я. — Я… мы должны придумать какой-то метод их уничтожения. Должно же быть какое-то средство. Но пока что лучше собрать всех людей и уничтожить каждый росток, каждый упавший на землю цветок в округе.
Работа предстояла колоссальная, но две тысячи работящих мужчин могут многое сделать. Вскоре наша небольшая армия начала прочесывать холмы и долины в отчаянной войне с ужасной «ночной смертью». Все города и селения в радиусе ста километров получили по радио полный отчет о моем открытии в сопровождении просьбы присоединиться к борьбе.
Но эта рукопашная битва, как я сознавал, не могла привести к полному уничтожению наших врагов. Она не могла продолжаться бесконечно. Следовало придумать какой-то способ, и я ломал себе голову и часами советовался с друзьями в безрезультатных попытках его изобрести.
Почему-то мне не давала покоя мысль, что ключом к разгадке является поведение вампиров: они передвигались исключительно по ночам и только в сухую погоду. И все же, как я ни старался, я не мог сообразить, каким образом можно обратить эти факты в нашу пользу. И вдруг, как озарение, пришло воспоминание о рассказе Макговерна. Нефть! Напавшее на него существо отпугнула нефть. А нефти у нас имелось неограниченное количество. Почему бы не залить все вокруг нефтью?
Я поспешил к остальным и объяснил им свой план. Все немедленно принялись за дело. У нас было три самолета в Тал аре и еще с дюжину в Лиме и других местах. К вечеру все они были оснащены опрыскивателями, а наутро, как гигантские стрекозы, уже летали взад и вперед над джунглями, заливая каждый квадратный фут земли сырой нефтью.
Через неделю работали уже двадцать самолетов. Вскоре зелень исчезла под черным покровом, и вся страна далеко за пределами тех мест, где рыскала в поисках жертв «ночная смерть», оказалась пропитана нефтью. Самые тщательные поиски не выявили ни одного живого наземного гидроида. Смерти прекратились, и даже в засушливые ночи больше никто не погибал. Люди вновь обрели уверенность и осмеливались теперь выходить на улицу после наступления темноты. Мы рассудили, что операция увенчалась полным успехом.