Его лаборатория находилась в глубине сада. Внутренняя комната (его секретная мастерская) днем и ночью освещалась электричеством, и никто, кроме немногих избранных, в нее не допускался.
Он кое-чего добился во благо человечества, надеялся достичь и большего, но главным образом искал и стремился создать зародыш жизни. Он истратил много лет и большую часть своего состояния на неудачные эксперименты. Насмешки и недоверие он встречал стоически, убежденный, что рано или поздно докажет справедливость своих теорий. Поражения и разочарования раз за разом опрокидывали его надежды, и он снова и снова собирал свои силы и с непоколебимым упорством продолжал работу.
И теперь! Он еще не конца осознал… Он откинулся на спинку кресла и прикрыл ладонями глаза. Быть может, его обманывали чрезмерно натянутые нервы? Или оптическая иллюзия? Такое уже случалось раньше. Временами он чувствовал, что сорвал завесу и постиг тайну, но всегда терпел поражение. Внезапно он вновь повернулся к сосуду.
Ах! Он глубоко вздохнул и едва не закричал. Это был не обман зрения, не иллюзия разума. Существо — оно было явно живым существом — даже за эти несколько мгновений выросло и обрело форму. Оно жило! Оно дышало! Оно двигалось! Его познания подарили существу жизнь! У него перехватило дыхание. Сердце билось сильнее, кровь бушевала в жилах.
Но вскоре его научный ум взял верх над чувствами, и он стал внимательно и тщательно изучать свое удивительное творение. Рост существа был феноменальным, скорость его развития непредставимой. Существо принимало форму, развивало конечности, неоднократно пробовало двигаться и, наконец, выбралось из стеклянного сосуда с хитроумным раствором, в котором было создано.
Ученый профессор вскочил на ноги, вне себя от ликования. Невозможное было достигнуто! Жизнь! Жизнь, так долго составлявшая для человека тайну и предмет отчаяния, была создана его рукой. Он, единственный из всего человечества, владел ее секретом. Он закружился по комнате в слепом восторге торжества. Он не ощущал, как по щекам его беззвучно текли слезы. Как безумный, он размахивал руками, словно бросая вызов самому Всевышнему. В эту минуту он чувствовал себя богом! По своей воле он мог создавать и населять миры! Его охватило жгучее желание бежать к людям, возвещать о своем открытии с городских крыш к полнейшему изумлению собратьев-ученых и богословов.
Задыхаясь, он упал в кресло и попытался собраться с мыслями и успокоиться. Еще не время пришло время сообщать о невероятном факте. Следует дождаться полного развития, которое должно будет доказать, что это действительно живое создание, обладающее природой и помыслами животного.
Существо лежало, подрагивая, на мраморной плите, ровно и уверенно дыша и совершая бесцельные движения. Четыре конечности, которые только что казались извивающимися щупальцами, превратились в длинные, тонкие руки с когтистыми пальцами и ноги с плоскими шестипалыми ступнями. Существо утратило исходную сферическую форму; неровная выпуклость, на которой располагалось дыхательное отверстие, расширялась и становилась головой с зачаточными лицевыми чертами. Профессор взял лабораторную лопатку и перевернул существо. Оно ответило на прикосновение попыткой встать; голова слабо качнулась, и на стертом лице открылись две щели, откуда выглянули тусклые рыбьи глаза. Существо развивалось! С каждой секундой оно увеличивалось в размерах, хотя профессор не замечал отдельных этапов роста, как мы не замечаем движения часовой стрелки.
«Вероятно, оно относится к отряду приматов, — отметил ученый. — Напоминает обезьяну. Развивается в странную карикатуру на человечество».
В продолговатой голове появилось отверстие, образовавшее безгубый рот чуть пониже комочка носа; по бокам головы выступали большие уши.
По мере развития существа карикатурное сходство с человечеством увеличивалось. Оно поползло вперед, уселось и после многих бесплодных попыток сумело встать на ноги. Пошатываясь, сделало несколько шагов. При ходьбе существо сопело, пыхтело и идиотически пускало слюни. Затем оно присело на корточки, прижав шишковатые колени к выпуклому брюху и обхватив руками лодыжки.
Существо продолжало развиваться!
— Поза первобытного человека, — пробормотал профессор.