— У нас, к сожалению, нет нужных препаратов, — сказал он мне при расставании.
Я спросил Оксена, видал ли он Corallus sanguineus в натуре. Он ответил отрицательно.
— Только на экране, во время доклада, — сказал он недовольным тоном.
10 сентября.
Я недоумеваю, отчего проф. Ольден так бережет свой коралл. Оксен говорит, что стоит кому-нибудь пожелать увидеть это фантастическое растение, как немедленно происходит разрыв с профессором и отъезд. «Подобный случай был незадолго до вашего приезда», — сказал он.
Нет ли здесь связи с исчезновением Отто Креслинга?
13 сентября.
Сегодня ночью не спалось. Пошел побродить по городу и как-то невольно пришел к дому проф. Ольдена. Его огромный особняк был погружен во мрак. Только в двух окнах виднелся свет. Через плотную гардину мне удалось, однако, заметить две тени. Я долго стоял и глядел на освещенные окна. Я не мог оторвать глаз. Возможно, что там находится тот чудный коралл, который профессор так старательно прячет от всех. В конце концов мне стало чудиться, что на занавес падает отблеск чего-то красного.
Вероятно, мои глаза устали смотреть.
14 сентября.
Я теперь более чем убежден, что профессор скрывает какую то ужасную тайну, имеющую, по-видимому, связь с кораллом. Мне сегодня удалось проникнуть в кабинет профессора. Я отправился сегодня в 7 часов вечера (работы у нас кончаются в 10) к профессору за небольшой справкой. На мой стук никто не отозвался. Я машинально толкнул дверь, и она, вопреки обыкновению, оказалась незапертой. Изумленный, я сразу не знал, что собственно предпринять. Наконец, я решился и взошел в кабинет. В кабинете никого не было. Не было и Corallus sangnireus, который я ожидал здесь увидеть. Небольшая лампа, стоявшая тут на письменном столе, бросала слабый свет из-под абажура. В кабинете царил полумрак'. Я нерешительно оглянулся, не зная, что предпринять. После минутного размышления я сделал было несколько шагов к письменному столу, как вдруг услышал голоса. Инстинктивно я бросился назад и спрятался за портьерой. В тот же момент часть стены за письменным столом профессора подалась вперед и открылась настежь… Из отверстия показался профессор Ольден. На нем был белый халат, испачканный чем-то красным. За ним следовал Пирсен, тоже в перепачканном халате, с колбой в руках.
Проф. Ольден оглянулся, закрыл дверцы и задумчиво сказал:
— Что же нам делать, Пирсен?
Тот пожал плечами.
— Надо еще материала, профессор. По-видимому, опыты надо вести в более широких размерах.
Оба задумались. Потом Ольден попросил колбу. Пирсен молча протянул ее профессору. Они поставили колбу на стол и долго разглядывали ее содержимое. Потом профессор откинулся на спинку кресла и сказал:
— Будем продолжать работу, что бы с нами ни случилось…
Конец фразы я не расслышал. Пирсен кивнул головой и подошел к стенке. Я видел, как он нажал какой-то гвоздь… Дверцы открылись. Пирсен шагнул вперед и исчез в темноте.
Профессор облокотился на стол и, устремив тяжелый, неподвижный взгляд в угол кабинета, замер.
Я осторожно проскользнул в полуотворенную дверь. Профессор меня не заметил.
Я ломаю себе голову, стараясь найти объяснение всему происшедшему, и не нахожу этого объяснения.
15 сентября.
Спросил у старшего ассистента, светится ли Corallus sanguineus?
Он посмотрел на меня и, помолчав некоторое время, сухо ответил:
— Иногда… когда он получает питание, он, действительно, испускает лучи…
Я выразил восторг и воскликнул:
«Вот бы посмотреть!»
Пирсен что-то пробормотал и ушел.
16 сентября.
Решительно, схожу я с ума. Опять бродил ночью по улице против освещенных окон до тех пор, пока свет в них не погас. Я убежден, что в темноте там светилось что-то красным светом. Теперь я уверен, что этот свет испускает коралл, что он получает питание.
17 сентября.
Сегодня, по обыкновению, ходил около окон профессора. Подъехала к дому какая-то телега. Лица возницы узнать я не мог. Из телеги вынули ящик и внесли в дом. Я спрятался за ствол дуба, боясь быть замеченным.
18 сентября.
Сегодня произошло необычайное происшествие. Ко мне вечером постучали в дверь. Я отворил. К моему величайшему удивлению, я увидел перед собой Оскара Оксена.
Он заявил мне, что хочет со мной переговорить. Я спросил его, чем могу быть ему полезным.
Он помолчал, потом пристально посмотрел на меня и вдруг спросил: