Он засмеялся. Отрывистый, горький смех.
— Провалился? Да, можно и так сказать. Помнишь, дядя Хэл все время говорил, что я хочу воспроизвести вещества стоимостью в семьдесят девять центов? Вот это я и сделал — и только это!
— Я не понимаю тебя, Хэл, — озадаченно сказала девушка.
— Подойди сюда, — сказал он. — Сама посмотри.
Он отошел к длинному столу в дальнем углу лаборатории и сдвинул экран флюороскопа. Бетти медленно подошла и заглянула в ванну.
Резкий крик удивления сорвался с ее губ, и она в испуге попятилась.
— Хэл! Это тело! Человеческое тело!
Он чуть улыбнулся.
— Бояться нечего, Бетти, — сказал он. — Ты права, это и вправду тело. И только тело!
Девушка смотрела на него с благоговейным ужасом.
— То есть… ты, ты создал это?
Он кивнул.
— Да, создал. Но я потерпел неудачу. То, что ты видишь — только плоть и кости. Плоть и кости, неспособные к жизни. Нет ни одного внутреннего органа. Ничего, что могло бы оживить это тело и поддерживать в нем жизнь. У меня ничего не вышло…
Девушка шагнула вперед и осторожно взяла Хэла за руку, глядя на него нежным взором.
— Не говори так, Хэл! У тебя получилось. Ты доказал, что был прав. Дядя уже знает?
Он отвернулся от ванны и лежащего в ней женского тела.
— Я еще ему не говорил. И должен признать, что последним смеяться будет он. Я потратил все эти месяцы, чтобы создать идеальное тело. Я-то думал, что смогу вдохнуть в него жизнь…
Девушка медленно покачала головой.
— Ты должен забыть об этом, Хэл, — твердо сказала она.
— Люди не должны проникать в подобные тайны… жизнь — это Божье дело.
Он пожал плечами.
— Наверное, горький опыт послужит мне уроком. Думаю, правы были вы, ты и дядя Джейсон.
Ее взгляд потеплел.
— Давай забудем об этом на сегодня, Хэл. Уйдем отсюда и забудем обо всем, кроме — нас… Тебе не расхотелось идти в кино?
Он видел искренний и нежный взгляд Бетти, которая пыталась хоть как-то смягчить горечь провала.
— Не расхотелось, Бетти. Кажется, сейчас это будет очень кстати. Я буду готов через минуту.
Хэл снял белый лабораторный халат, провел рукой по густым волосам, зачесывая их назад, и надел пиджак. Бетти взяла его под руку, глянула на отвисшие карманы и рассмеялась.
— Ты по-прежнему таскаешь всю лабораторию с собой! И какие же драгоценные химикаты у нас сегодня в карманах?
Хэл покраснел и полез в карман.
— Вечно забываю…
— Ничего страшного. Ты ведь знаешь, у меня в кино всегда начинает болеть голова. Вдруг понадобится аспирин или что-нибудь еще.
Впервые за весь вечер веселая улыбка осветила его лицо.
— Боюсь, тут ничего не подойдет. Это вещества для эксперимента.
Она пошла к двери.
— Когда у тебя нет каких-то пузырьков в кармане, ты сам не свой, так что возьмем их с собой!
Он засмеялся и вышел вслед за ней, погасив свет.
Яркая полная луна лила серебристые лучи на кладбище Кентона. Мрачное свечение мягко мерцало за деревьями, оттеняло бесчисленные ряды надгробий и светлой дорожкой бежало по траве к безмолвному склепу.
Лишь слабый шепот ветра, шелестящего в листьях, нарушал ночную тишину. После и ветер внезапно утих, смолк шепот.
И, словно это стало сигналом, в тишине вдруг раздался звук.
Скрежещущий звук. Звук сдвигаемого камня. Тяжелый, тревожный звук. Пугающий и жуткий в этой тишине.
Потом раздался еще один звук. Низкий и мучительный стон. Стон, доносящийся из недр земли. Звук, что был не от мира живых.
Ветер по-прежнему молчал. Словно в страхе прятался от того, что должно произойти. Словно был предупрежден.
Лик луны заслонило облако, скрывая свет — будто сами небеса в страхе отвернулись, когда из склепа донесся странный шелестящий шепот.
И вместе с шепотом сквозь железную решетчатую дверь гробницы проплыла странная, туманная тень, похожая на дымку, на неясную форму чего-то неописуемого.
И снова низкий вопль разнесся эхом в ночи.
Призрачная тень долго парила у двери гробницы. Затем, как подхваченный ветром лист, понеслась вперед.
Над могильными камнями. Сквозь дрожащие ветви испуганных деревьев. Через кладбищенскую стену.
Тень летела теперь быстрее. Над полями и дорогами, мимо домов с мирно освещенными окнами.
И, наконец, тень добралась до нужного места. Она парила в воздухе над крышей, изучая кирпичное здание.
После тень спустилась ниже и осторожно зависла перед открытым окном в западной стене.