Уже собираясь спуститься вниз и попытать счастья в другом месте, Брайан услышал отчаянные вопли Розмари. Он и не подозревал, что человек способен издавать звуки, подобные этим. Крики следовали один за другим, ударяясь эхом о стены и превращаясь в хор вестников Апокалипсиса. Брайан увидел, как девушка, стоявшая в центре огражденного валунами участка земли, застыла, уставившись на нечто невидимое ему, с выражением неподдельного ужаса в глазах.
В мгновение ока Брайан очутился внизу и со всех ног бросился к Розмари. Когда он обнял ее за плечи, до смерти перепуганная девушка, вздрогнув, отскочила в сторону, как если бы она обожглась о раскаленный утюг, и, испустив напоследок еще один душераздирающий вопль, без сознания сползла на пол.
Чуть поодаль Брайан заметил небольшое углубление в стене, маленькое отверстие, и почувствовал огромное искушение не заглядывать внутрь него. Однако он знал, что обязан это сделать, хотя бы по причине непреодолимого любопытства. Он оттащил бесчувственную Розмари в сторону и оставил, прислонив спиной к стене. Затем он крадучись вернулся к загадочному отверстию. Стоя у края преисподней, Брайан заглянул внутрь. Ужас волнами разливался по его телу, в животе образовался ледяной ком, тошнота подступила к горлу. Чтобы поверить своим глазам, Брайану было необходимо сконцентрироваться и внимательно рассмотреть увиденное.
Голова имела некоторое сходство с той, что была изображена на портрете в комнате миссис Браун. Она была мертвенно-бледной, раздувшейся, очевидно, из-за многовековой невоздержанности в еде. Волосы были по меньшей мере шести футов длиной и покрывали каменный постамент наподобие чудовищного савана. Туловище вырастало прямо из земли. На руках до самых плеч не было кожи. С костей свисало кровоточащее мясо. Сам торс до того места, где он срастался с каменистой основой, был обтянут неким подобием кожи отвратительного бледно-серого цвета. Но самым мерзким зрелищем были многочисленные зеленоватые отростки, покрывавшие, словно щупальца, бока, шею и спину этого создания. Их гадкие корни расползались во всех направлениях, концами врастая в землю, откуда, ветвясь и пульсируя, они питали весь Дом живительными экстрактами.
Глаза чудовища были прикрыты, но все же на лице, покрытом волнообразными складками жира, наблюдалось какое-то движение. Губы шевелились. Брайан отпрянул назад, его вытошнило.
Когда Брайан вернулся к Розмари, он чувствовал себя изможденным стариком. Погладив по голове только начавшую приходить в себя девушку, Брайан спросил:
— У тебя есть силы говорить?
Она судорожно дышала.
— Эта… эта штука…
— Да, я знаю. Послушай меня. Я хочу переправить тебя вон туда. — Брайан указал на вход в пещеру, расположенный на противоположной стене, почти под потолком. — Ты побудешь там до тех пор, пока я не сделаю того, что должен.
— Я не понимаю. — Она тряхнула головой. — Что ты должен сделать?
— Миссис Браун рассказала мне, что ее муж был любителем крови, иными словами — вампиром. Много-много веков назад местные парни расправились с ним по заведенному в старину обычаю, то есть вогнали ему в сердце осиновый кол. Но она рассказала кое-что еще: чтобы извести этого монстра, нужно было убить не только его тело, но также и его мозг. Неужели ты все еще не понимаешь? Этот дом, вся чертовщина, происходящая в нем, — это продукт чудовищного разума мужа миссис Браун?!
— Теперь я готова поверить во что угодно, — проговорила Розмари, поднимаясь на ноги, — только бы мы ушли отсюда. Уж лучше бродить по коридорам, чем оставаться еще хоть одну минуту рядом с этой… гадостью.
— Нет. — Брайан покачал головой. — Я должен разрушить этот ужасный мозг. Единственный вопрос: как это сделать. — Он огляделся, бросив взгляд на пещеру и на вход в коридор с зелеными стенами.
— Я уйду, а как же ты? — спросила Розмари.
— Как только закончу, сразу же присоединюсь к тебе. — Ему хотелось добавить: «Если смогу», но вместо этого Брайан молча подвел Розмари к стене и помог ей забраться в пещеру. — Теперь, — инструктировал он, — оставайся там и ни при каких обстоятельствах не высовывай оттуда носа.