Появление Пирсона сработало как сигнал к действию: с трудом сдерживаемые чувства выплеснулись наружу. Мод резко повернулась на месте и бросилась к Коннолли, который продолжал наблюдать за ней с отсутствующим лицом. Секунду Пирсон не видел, что она делает, затем в ужасе закричал:
— Осторожно, Рой!
Коннолли двигался с удивительной скоростью, словно внезапно вышел из состояния транса. Он схватил Мод за запястья, произошла короткая стычка, и вот он уже пятился от нее, завороженно глядя на что-то в своей ладони.
Женщина стояла без движения, парализованная страхом и стыдом, прижав костяшки пальцев ко рту. Коннолли крепко сжимал пистолет в правой руке и любовно поглаживал его левой. Мод издала глухой стон.
— Я только хотела попугать тебя, Рой, клянусь тебе.
— Все в порядке, дорогая, — сказал Коннолли мягко. — Я верю тебе, не переживай.
Его голос казался абсолютно естественным, он повернулся к Пирсону и улыбнулся ему своей старой, мальчишеской улыбкой.
— Так вот чего он ждал, Джек, — сказал Коннолли. — Я его не разочарую.
— Нет, — выдохнул Пирсон, белый от ужаса. — Не надо, Рой, ради Бога!
Но Коннолли не слушал уговоров друга, он уже подносил пистолет к виску.
И в этот самый момент Пирсон с ужасающей ясностью осознал, что Омега реален и будет теперь искать новое обиталище.
Он не увидел вспышки и не услышал звука выстрела. Мир, который он знал, ушел из его сознания, и вокруг клубился плотный, заворачивающийся спиралью туман. Из центра этого пространства без стен, заполненного голубым туманом, на него смотрели два огромных, лишенных век глаза. В их взгляде ощущался удовлетворенный покой, вот-вот готовый перейти в чувство голода.
Роберт Силверберг
ВАМПИРЫ КОСМИЧЕСКИХ ГЛУБИН
Пер. М. Фоменко
Первое сообщение о том, что вскоре было названо Нашествием Вампиров, поступило в штаб-квартиру Агентства безопасности Терры через час после нападения. Произошло это и июня 2104 года. Заместитель начальника агентства Нил Гарриман занимался рутинными делами, когда в кабинет ворвался курьер с инфокапсулой в броском красно-желтом футляре, означающем высший уровень срочности.
Гарриман протянул к капсуле большую руку.
— Это откуда?
— Сан-Франциско. Только что получили по симультанному визифону. Помечено как чрезвычайно срочное и специально для вас.
— Хорошо, — сказал Гарриман.
Щелчок переключателя погрузил кабинет в темноту и одновременно опустил из потолочной ниши экран. Гарриман открыл футляр, отправил капсулу в визир и поднял глаза на курьера, с любопытством ожидавшего продолжения. Гарриман гневно нахмурился. Слова были излишни: курьер сглотнул, облизал губы и, пятясь спиной, испарился из кабинета, так и не узнав, что содержалось в срочном сообщении.
Оставшись один, Гарриман нажал на кнопку старта. Микролента заскользила, разматываясь, перед фотонным фасеточным глазом визира. В дальнем углу кабинета, блестя и переливаясь естественными красками, возникло изображение.
— Докладывает спецагент Майклс из Сан-Франциско, шеф. Двадцать минут назад было совершено убийство. Местные полицейские вызвали меня — им показалось, что дело в компетенции агентства.
На экране появился один из крутых холмов Сан-Франциско. Футах в двадцати от объектива камеры на склоне лежало, лицом вниз и головой к подножию холма, гротескно изломанное тело. Над местом убийства клубился серый туман. В нью-йоркской штаб-квартире близился полдень, но по другую сторону континента, в Калифорнии, еще стояло раннее утро. Инфозаписи передавались практически мгновенно благодаря беспрецедентному прогрессу в разработке коммуникационных линий.
Гарриман терпеливо ждал, гадая, почему агент решил привлечь его внимание к обычному убийству на Западном берегу. Изображение запрыгало, когда человек с камерой направился к телу.
— Таким мы обнаружили его двадцать минут назад, — произнес голос спецагента Майклса.
Чья-то рука потянулась и перевернула труп. У Гарримана невольно отвисла челюсть. Лицо мертвеца было белым, как мел: Гарриману никогда не приходилось видеть такой бледности. Глаза жертвы были открыты, и в них застыло выражение боли, потрясения, непредставимого для человека ужаса.
На горле убитого, прямо над яремной веной, темнели два прокола — на расстоянии около дюйма друг от друга.