Лицо Карла вспыхнуло. Вальпа оборвал смешок и наставил на него указательный палец.
— Вот, вот и причина! Какой настоящий вампир станет так краснеть? Вы, молодые мутанты, все одинаковы — модно одеваетесь, презираете старые обычаи, никого не слушаете. Ах, в дни моей юности…
— Прекратите, доктор. Это было несколько тысяч лет назад. Мы, новые вампиры, должны жить в сегодняшнем мире, в современности. Мы не можем бегать в черных плащах и вести себя как идиоты. А если попробуем, прокторы мигом нас задержат.
— Грустно, но правда твоя, парень, — кивнул доктор Вальпа. — Даже мне приходится носить в университете современную одежду, чтобы не вылететь с работы.
Он вызывающе взглянул на Карла.
— Но я придерживаюсь старых обычаев, когда наношу визиты. Ты мог бы не нарушать хотя бы это…
Карл сел напротив старика и посмотрел в его красные глаза.
— Доктор Вальпа, вы не понимаете, не так ли? Вы все еще не понимаете, что происходит. Вы и секунды не продержитесь в городе. Если бы я следовал старым способам кормления, меня сразу поймали бы. Здесь, в городе, в этом квартирном комплексе, живут больше пятисот человек, и всеми я питаюсь. Глоток тут, глоток там — никто не замечает, а если я немного переусердствую, они списывают это на недостаток железа в крови. Никто не догадывается и даже поверить не смог бы, что я рядом.
Доктор Вальпа откинулся на спинку кресла, положив руки на выгнутые подлокотники.
— Еще один неплохой довод, мой мальчик. Но как ты можешь называть себя вампиром?
Вальпа поднялся и начал расхаживать по комнате.
— Вампир сближается с добычей, влечет ее к себе и соблазняет, вводя в гипнотический транс, что уносит обоих в особый, исключительный мир. Он…
— Вздор, — сказал Карл и заложил ногу за ногу.
Доктор Вальпа, оскорбленный до глубины души, остановился перед креслом Карла. По его лицу разливалась смертельная бледность.
— Вздор? — задохнулся доктор. — Ты говоришь — вздор? — взревел он.
— Вздор, — тихо повторил Карл.
Челюсть Вальпы отвисла, глаза расширились.
— Нам это не нужно. В конце концов, будучи людьми, мы можем наслаждаться… — Карл кашлянул, прикрывая рот рукой, — скажем так, лучшим в этой жизни.
Вальпа оцепенел. Он медленно закрыл рот и словно стек на сиденье кресла.
— Так вот чем мы стали — ублюдками человеческой расы? Мы теряем сами себя и с каждым днем становимся все более чужеродными…
Он опустил голову, глядя на цветочный узор плитки. Карл беспокойно зашевелился.
— Что значит «чужеродными», доктор? Я знаю, что вы и другие праотцы — мертвые, восставшие к жизни, но вы все равно остаетесь людьми.
— Нет, Карл. Это ты не понимаешь. Истинная история нашей расы никогда не была написана.
Глаза доктора Вальпы стали пустыми — казалось, он погрузился в себя. Его голос зазвучал так, будто он говорил в пустом зале: раскатистый, низкий и тихий.
— Разве в детстве тебя ничему не учили?
Карл покачал головой и в замешательстве уставился на старика.
— Ну, мы изучали обычные вещи — скоростные вычисления, ускоренное чтение, компьютерные технологии…
— Нет! — застонал Вальпа. — Тебе рассказывали, кто такие вампиры?
— Н-нет… Доктор Джеймисон, психолог, приставленный к нашему ковену, подчеркивал тот факт, что хоть мы и вампиры, у нас есть свое место в обществе, и мы в действительности не являемся отклонением от нормы, извращением…
— Будь он проклят! — воскликнул доктор Вальпа. — Старые традиции утрачены… Говорил я им, что нужно остерегаться Джеймисона, он нас погубит!
Вальпа бесновался и брызгал слюной. Испуганный Карл пытался его успокоить, но Вальпа оттолкнул его руки и схватил Карла за плечи.
— Тебе рассказывали хоть что-нибудь о нашей истории? Хоть что-нибудь?
Карл осторожно снял с плеч когтистые руки старика.
— Да, рассказывали. Всемирной атомной войны, которую так боялись в пятидесятых и шестидесятых, удалось избежать. Все страны стали жить в мире. Все расы и народы, а следовательно, все люди были объявлены равными. Сейчас, в двадцать первом столетии, каждый может жить своей жизнью, если не мешает другим. У каждого из нас есть свое место…
— Нечистая сила! — вздохнул доктор Вальпа. — Карл, завтра вечером за тобой заедет надзиратель.
Он надвинул накидку на глаза и провалился в пол. Из тумана с пронзительным воплем вспорхнула чудовищная летучая мышь и врезалась в стену. Окно распахнулось, и мышь унеслась в ночь.