Жуткий лабиринт привел ее на широкую площадь, посреди которой высился в тумане огромный готический собор. Марушка невольно замедлила шаги, остановилась в болезненной нерешительности. И впервые увидела вокруг людей — раньше город был пуст, словно гигантская западня для нее одной… Люди выходили из собора, их было много, слишком много, они говорили на непонятном языке, языке Венцеслава и его матери-колдуньи, они все были ее врагами, все!
И тут она увидела его. Этого не могло быть, и все-таки это был он высокий, широкоплечий, в военной шинели с поднятым воротником и синими, невозможно-синими глазами напростом, мужественном лице. Он пересекал площадь спокойно, и уверенно, с незаметной хромотой — как когда-то улицу перед их домом — большой, такой надежный и близкий…
Он не мог знать ее — но Марушка не вспомнила об этом. Единственный человек, о котором она когда-либо мечтала, который мог спасти ее и сделать счастливой — был здесь, в этом страшном, чуждом месте. И одним стремительным порывом она бросилась к нему, прильнула лицом к грубому ворсу влажной шинели. Теперь все будет хорошо… Он защититее от этой чужой страны, от жуткого мужа, он увезет ее домой…
Она подняла залитое слезами, несчастное, счастливое лицо. В синих глазах было легкое недоумение, но его большая твердая рука уже гладила успокаивающе ее волосы. Он ободряюще опустил светлые ресницы — и улыбнулся.
Зачем он улыбнулся?! Зрачки Марушки расширились, отражая ряд его мелких, хищных, острых зубов. Его рука лежала на ее затылке, а лицо начало опускаться, тянуться к беззащитной шее… Он был высокий, ему надо было как следует наклониться…
Сама собою, без помощи сознания, рука Марушки скользнула в карман, и в пальцы впилось что-то маленькое и твердое — деревянная рыбка с круглым отверстием вместо глаза. «А задумает кто погубить тебя… возьми его волос…»
Марушка улыбнулась жалкой, затравленной улыбкой и обняла его обеими руками за плечи. Она не чувствовала своих пальцев, но они четко, без слабости и дрожи выполняли свою работу. Жесткий прямой волос, приставший к воротнику… маленькое отверстие и двойной узел.
Отрешенно, без удивления она увидела, как смертельно побледнело его склоненное лицо, искривились четкие губы, почувствовала тяжесть его огромного бессильного тела и одним коротким, резким движением оттолкнула его.
Люди, выходящие из собора, поворачивали головы, останавливались, тревожно переговариваясь, и вскоре на площади образовалась толпа. Толпа, в центре которой, распростершись на мокрой брусчатке, лежал большой мужчина в серой шинели, а над ним, растерянно разводя тонкими руками, стояла темноволосая, бледная, изможденная девушка, она плакала, повторяя бессвязные слова на непонятном языке…