Миссис Трюдо нахмурилась, не в силах скрыть укол ревности. Пенни не могла объяснить ей, что связывает Энди и Джонни, почему стоит им оказаться вместе, как все прочие становятся лишними. Ведь вопреки всем перепадам в их отношениях — они были единым существом с двумя телами. Джонни мог сказать какую-нибудь ерунду — и Энди задыхался от хохота, не в силах остановиться. Его лицо альбиноса вспыхивало розоватым отливом.
— Не обращайте на них внимания, — посоветовала Пенни миссис Трюдо. — Они всего лишь летучие мыши.
— Тебе, наверное, от этой штуки ничего не будет, — предположила девушка из «Звездных войн».
Ее настоящего имени Пенни не помнила. Девица выложила на кофейный столик дорожку из красного порошка, подровняв ее лезвием серебряного ножа.
Пенни лишь пожала плечами.
Вообще-то вампиры друг друга кусали. Например, на вампира, получившего смертельную рану, кровь другого вампира могла оказать целительное действие. Младшие вампиры предлагали свою кровь главе клана в доказательство преданности. Пенни понятия не имела, как подействовал бы на нее драк, если бы вообще подействовал, и ей не слишком-то хотелось это выяснять. В целом же зрелище наводило на нее скуку.
Принцесса Лейла явно была опытным дампиром. Она втянула в себя драк через стадолларовую бумажку, скрученную трубочкой, и запрокинула голову. Глаза ее покраснели, зубы заострились.
— Потягаемся в арм-рестлинге? — предложила она.
Пенни скучала. У всех дампиров бывали подобные приливы вампирской силы, но они понятия не имели, на что ее тратить. Только и знали, что кусаться. Даже кормиться по-настоящему не умели.
Большинство присутствующих на вечеринке были дракоманами. Они играли всерьез: черные плащи с капюшонами, руки в нитяных митенках, викторианские камеи под самым горлом, уйма бархата и кожи, маленькие мешковатые платьица с высоченными ботинками.
Добрая половина этого народа хорошенько накачалась драком к полночному показу «Жесткого шоу ужастиков» у «Уэверли» и теперь понемногу теряла драйв, так что многие ходили по залу, приставая к каждому, у кого, по их подозрениям, могла остаться заначка, отчаянно стремясь вернуть себе потерянные ощущения. По воздуху расплывались параноидальные миазмы, от которых Пенни никак не удавалось отвлечься.
— Вот погоди, доберется это зелье до побережья — мало не покажется, — пообещала принцесса Лейла.
Пенни была вынуждена согласиться.
В «BCBG» она потеряла Энди и Джонни и смешалась с этой толпой. Пентхаус принадлежал какой-то политической «шишке», о которой она прежде и слыхом не слыхивала, — Хэлу Филипу Уолкеру, но его в городе не было, и квартиру занимали Брук Хейвард и Деннис Хоппер. Пенни показалось, что Джонни знал Хоппера по какой-то скандальной истории, приключившейся еще за границей, и постарался избежать встречи с ним. Если она права, это странно.
Как поняла Пенни, ей здесь были рады просто потому, что она — вампир.
Вдруг ей пришло в голову, что на случай, если драк кончится, в комнате есть непосредственный его источник. Она, конечно, сильнее любого тепленького, но ей уже давненько не приходилось драться. Коллективного натиска дампиров ей не выдержать. Они могут скрутить ее, вскрыть и высосать досуха, так что останется лишь растерзанная апельсиновая мякоть. Впервые со дня обращения она ощутила тот страх, что испытывают тепленькие перед ей подобными. Джонни навсегда изменил соотношение сил.
Принцесса Лейла, когтистая и клыкастая, бросила лукавый взгляд на ее горло и уже протянула руку.
— Прошу прощения, — сказала Пенни и ретировалась. Стрекотание голосов отзывалось у нее в голове. Она была настроена на ту же длину волны, что и эти дампиры, не умеющие толком общаться. Это был просто фоновый шум, но многократно усиленный — так, что череп трещал.
В спальне, где она оставила свой плащ, девушка месяца журнала «Playboy» и какой-то рок-н-ролльщик неуклюже пытались изобразить по-дампирски позу «69» — жадно глотая кровь из взрезанных запястий друг у друга. Пенни уже покормилась, и кровь не вызвала у нее никаких эмоций.
С ней попытался завести беседу бродвейский режиссер. Да, «Тихие увертюры» она видела. Нет, вкладывать деньги в «Свини Тодд» она не собирается.
И с чего только они взяли, будто она богата?
Жирный албанец из фильма «Дом животных», с клыками, похожими на заостренные орешки кешью, заявил, будто он настолько продвинулся в вампирском искусстве, что смог даже собрать кубик Рубика. На нем был широкий черный плащ с отстегивающимся капюшоном, надетый прямо поверх мешковатого белья марки «Уай-франт». Глаза его вспыхивали красным с золотом, как глаза кошки в свете автомобильных фар.