- А Лиза не заревнует? - спросила она, лукаво улыбнувшись из-под маски Домино.
- Кто есть Лиза?
Света вздрогнула. Этот голос, произносящий слова с легким акцентом, явно не мог принадлежать Полиглоту, хотя немецкая форма и маска были точно, как у него.
А тем временем из динамиков неслось томное мурлыканье Киркорова:
...Надежда подсказала,
Дорога привела
Меня туда, где роза
Прекрасная цвела...
- Кто вы? - спросила Света.
- Стоит ли спрашивать об этом на карнавале?
- И все же?
Незнакомец вздохнул и насмешливо проговорил:
- Уставший от жизни солдат, танцующий с самой прекрасной девушкой в этом замке.
Света смутилась. Подобные комплименты, даже в шутливой форме, разительно отличались от пошлых заигрываний "братков". К тому же он вел ее твердо, но очень бережно, не пытаясь облапить, как это делали Жорик или Глухой.
- У меня на лице маска. А если я уродина? - спросила Света, чтобы скрыть неловкость.
- Не может быть. Женщину всегда выдает походка, и королева и в рубище остается королевой. К тому же, возможно, я видел ваше лицо.
- Но это нечестно! Я-то вас без маски не видела.
- Но это можно легко исправить.
Танец закончился. Незнакомец с церемонным поклоном взял руку Светы и коснулся ее губами. Она отметила, что его пальцы были удивительно холодными.
- Вы замерзли? Может, стоит выпить вина? - предложила она.
- Если вы будете смотреть на меня, я не замерзну даже на северном полюсе, - почти прошептал он, незаметно увлекая ее в сад.
Света шла за ним, как зачарованная, и лишь у розовой клумбы опомнилась.
- Куда мы идем?
- Вы хотели видеть мое лицо.
Небрежным движением он снял маску. Его лицо с правильными нордическими чертами и голубыми глазами было довольно приятным, и лишь видные при улыбке выступающие клыки немного его портили.
- Меня зовут Курт. Я, как и вы, гость в этих краях.
- Света, - представилась она в свою очередь и тоже сняла маску.
- Блин, всех баб уже перебрал! - сердито пробурчал кто-то, проходя мимо них.
Света удивленно вскинула брови, но Курт даже не оглянулся на говорящего.
- Похоже, он обознался.
Внезапно ей стало как-то удивительно легко и весело и, беспечно рассмеявшись, она взяла под руку своего нового знакомого, и они медленно пошли по дорожке, прихотливо вьющейся между деревьев.
А между тем танцы продолжались, и музыка не смолкала ни на минуту.
Взяв бокал у проходящего мимо официанта, Полиглот устало привалился к колонне. Бесконечное мелькание разнообразных масок и костюмов превращалось в какой-то пестрый фантасмагорический калейдоскоп. Людей было явно больше, чем приглашений, хотя, возможно, это только казалось. Он никак не мог вспомнить, приглашал ли, к примеру, ту золотоволосую красавицу в розовом платье фасона прошлого века, вырез которого украшали ненюфары. Впрочем, будь гостей даже в два раза больше, они бы все равно не почувствовали ни в чем недостатка.
- Фриц, пошли на рыбалку, а? - хрипло проговорил Шило, тяжело опирающийся на маленького тщедушного Ваню Трутинского, которого за глаза называли "Воробей". - Говорят, на этом озере рыбы до фига.
- Тут интересней рыбки ловятся, - улыбнулся Полиглот, приложив запотевший бокал к виску.
- Тьфу, бабник, - буркнул Воробей, который чувствовал себя хронически обделенным женским вниманием.
- Да че ты, мы баб с собой возьмем, - заявил Шило с ухмылкой.
- Ты лучше скажи, кто красную звезду на башню присобачил? - спросил Полиглот, чтобы перевести разговор.
Шило заржал.
- Твое счастье, что Мороз еще не видел. Узнает - голову открутит и вместо этой звезды поставит, - пообещал Полиглот и, допив шампанское, направился к Слизуну, сидевшему за музыкальным пультом в лихо надвинутой на затылок бейсболке, шедшей ему, по правде говоря, как короше седло.
Полиглот шепнул что-то Слизуну на ухо, и голос Филиппа Киркорова умолк. Все в недоумении уставились на "дискжокея", но вскоре звуки динамиков вновь наполнили просторный зал.
Музыка давно прошедших лет затронула ностальгические струны в душах одних и вызвала скрытое раздражение других. Это было одно из кравивейших танго. Танго "Цыган".
Буквально весь зал устремил взоры в сторону до сих пор не танцевавшего Мороза, который твердой походкой направился к прекрасной золотоволосой незнакомке.
Кассета Мороза продолжала свой оборот, но язык следующей песни был уже русский и как нельзя соответствовал ситуации.
В этот вечер в танце карнавала
Я руки твоей коснулся вдруг,
И внезапно искра пробежала
В пальцах наших стиснувшихся рук.
Где потом мы были - я не знаю,
Только губы помню в тишине,
Только те слова, что, убегая,
На прощанье ты шепнула мне...
Приятный голос со старой граммофонной записи, казалось, некоей волшебной силой оживил тени прошлого, и Полиглот в своем пусть бутафорском, но все же эсесовском обмундировании приобрел какую-то зловещесть. Казалось, что вот-вот песню прервет голос Левитана со знаменитым "От Советского Инфомбюро..." Впрочем, эти ассоциации возникли, наверно, только у Мороза.
Полиглот же, вовсе не желая превращаться в элемент экстравагантной мебели, направился к Лизе.
Она вырядилась в алое платье с кружевной черной накидкой, сколотой пунцовой розой, и такими же дразняще пунцовыми были ее губы на необыкновенно бледном лице, верхнюю часть которого скрывала узкая полумаска.
Они закружились в танце, и Полиглот очень старался выглядеть не хуже, чем Мороз, который, к всеобщему удивлению, танцевал просто профессионально, а его партнерша с легкостью подстраивалась под каждое его движение.
- Где ты пропадала? Я целый вечер искал тебя, - тихо сказал Полиглот Лизе.
- Решила немного поспать, ведь ночь длинная.
- На закате спать вредно, лихорадку наспишь, - назидательно изрек он, пытаясь уловить какую-то очень важную мысль, мелькнувшую в голове, но та уже растворилась в шампанском и танце.
Сначала робко, а потом все смелее к ним начали присоединяться и другие пары, но никто, надо заметить, не мог сравниться с Морозом и его дамой, которые танцевали столь изящно и гармонично, как будто долго репетировали.
Вдоволь налюбовавшись на эту эффектную пару, Полиглот с дурашливой учтивостью обратился к Лизе:
- Леди, вам следует больше бывать на солнце. Вы так прекрасны, но бледны, как цветок, выросший в подземелье.
- Помилуйте, в подземелье растут лишь поганки, - в тон ему ответила Лиза, тоже не спускавшая глаз с Мороза.
"Уж не ревнует ли?" - подумал Полиглот, но промолчал.
К танцующим присоединились Влад с невесть откуда взявшейся Катей, шею которой украшало изумительное жемчужное колье с застежкой в виде змеиной головы, которого Полиглот никогда раньше не видел и которое не очень хорошо сочеталось с ее простеньким светлым нарядом.
- Нравится? - спросил Полиглот, услышав восхищенный возглас Лизы и проследив за ее взглядом. - Скажи Морозу, тебе тоже подарит.
- Вряд ли, - возразила она. - Это старинная вещь... Когда-то... - она почему-то запнулась, будто бы чуть не сказала лишнего. - А ты думаешь, Кате его Мороз подарил?