От этого восприятия был сделан небольшой шаг к представлению о том, что злобных мертвых могли поднимать из могил или контролировать черные маги. Этой властью, как считалось, обладали могущественные колдуны, некоторые из них, возможно, были служителями церкви! Одним из наиболее известных колдунов был епископ Готтскелк, Зло Холара (1497–1520), который, как сообщается, составил страшную колдовскую книгу — «Раудескайн» («Обтянутая красной кожей»), состоящую из многочисленных заклинаний для поднятия мертвых и направления их против живых. Многие из таких волшебников участвовали в создании магической «шестерки» (хотя не совсем ясно, была ли она вырезана из дерева или просто была руническим рисунком). Самым знаменитым и самым мощным из этой «шестерки» был Эйшджелмур («шлем, внушающий страх»), который мог превратить недавно захороненные трупы в драугров, нападающих на живых, пьющих их кровь и пожирающих их плоть. Эти оживленные тела, как сообщала древняя мудрость, заключали в себе демонов, которых волшебник вызывал из самой Преисподней.
Таким образом, мрачные вампиры рыскали в поисках добычи по скандинавской земле (особенно в Исландии, которая, как когда-то думали, изобиловала ведьмами и колдунами), входя в дома и убивая жителей по приказу злых волшебников и служителей церкви. Некоторые, как говорилось, контролировались хозяевами из печально известной Черной школы, которая располагалась среди замерзших пустошей Северной Исландии. Многие из этих упырей занимались тем, что сегодня можно назвать антиобщественным поведением, что делало их еще более страшными.
И даже больше. Во многих частях скандинавского мира считалось, что черные маги могли причинить вред тем, кого они не любили, с помощью процесса, известного как мундклемм или мундклем (написание варьируется), — похищение дыхания. В результате этого процесса неизбежно наступала смерть жертвы, чья жизненная сила была «выпита» колдуном, в большинстве случаев действующим на расстоянии до тех пор, пока силы не были полностью исчерпаны и сердце не останавливалось.
Ведьмы, часто в обличье кошки или полевки, сновали по сельской местности, пытаясь причинить зло своим соседям. Сегодня мы, вероятно, поставили бы умершим от козней ведьм диагноз той или иной формы сердечной недостаточности, но у древних скандинавов внезапная смерть точно считалась результатом колдовства. Если ведьмы могли совершить такое заклинание, люди были убеждены, что и встающие из могил мертвые смогут: в конце концов, они подчинялись черным магам. Таким образом, труп мог скрываться возле дома, вытягивая все «хорошее» из дома или создавая в нем болезни. Время от времени они осмеливались даже пробраться в дом, убивая его обитателей, поедая их плоть и выпивая их кровь.
Самым известным из всех этих восставших и пьющих кровь мертвых был дьявол из Гьялта-Стад. Упоминания об этом существе впервые появляются в письме на имя епископа Хелдорра Брынжойфсона, написанном шерифом Гансом Виумом осенью 1750-го. Как сообщается, драугр появился в образе лысого старика, завернутого в рваный саван, рыскающего по древнему кладбищу в Гьялта-Стад, а также около близлежащего дома. Хотя ничего не известно о точном происхождении этого призрака, он считался привидением старика со злым и неприятным характером, долгое время подозреваемого в колдовстве. Тварь нападала на людей, идущих мимо кладбища, часто причиняя им физический вред и проливая их кровь. Он также бросался камнями и неприлично ругался на охваченных ужасом зрителей, угрожая им самым ужасающим образом.
В соответствии со скандинавским законом того времени светская власть могла участвовать в этом вопросе, поэтому шериф имел отношение к этому делу. Считалось, что светские власти могут заставить труп отвечать и рассказать о себе перед законом, хотя понятно, что такие требования редко выполнялись. Однако шериф Виум, казалось, проявлял особый интерес к призраку, и его письмо дает представление об отношении исландцев в XVIII веке к разгуливающим (и часто пьющим кровь) мертвым. Он пишет:
О дьяволе из Гьялта-Стад достаточно громко говорили в прошедший зимний период, хотя его никто не видел. Я вместе с другими имел несчастье слышать, как он разговаривал в течение почти двух дней, во время которых он обращался ко мне и министру, г-ну Гриму, с подобными словами: «Око не видит, ухо не слышит». Как только мы подошли к передней стене дома, за дверью стал слышен металлический голос: «Итак, Ганс из Эирара пришел и желает поговорить со мной, идиот». По сравнению с другими именами, которые он давал мне, это могло рассматриваться лестным. Когда я поинтересовался, кто он, он обратился ко мне с такими словами, отвечая ожесточенным голосом: «Сначала меня звали Люцифер, но потом назвали дьяволом и врагом». Он бросил в нас камни, куски дерева и другие вещи и разбил два окна в комнате министра. Он говорил так близко от нас, что казалось, что он находится как раз на нашей стороне. Там находилась старуха по имени Опия, которую он назвал своей женой и «небесной благословенной душой» и попросил сэра Грима поженить их, также были различные другие замечания подобного рода, о которых я не буду рассказывать.