– Не знаю… быть может… вы и правы, доктор, но… – и Жорж замол– чал.
– Ну, а еще видели вы ее?
– Да, видел.
– Как, где, когда? – торопил доктор.
Вчера, в моей спальне. Она еще похорошела и говорит, что любит меня и даст мне счастье, – совсем застыдившись, проговорил Жорж.
Доктор молчал.
– Она даже обняла меня и хотела поцеловать, но потом раздумала и спросила, зачем я ношу вот это, – и при этих словах Жорж показал черные мелкие четки с крестиком. – Это благословение бабушки: она привезла их из Рима, – пояснил он.
А еще она пообещала подарить мне розу.
– А потом что было? – спросил заинтересованный доктор.
– А потом… потом я уснул, – сказал конфузливо Жорж. – Мы так много играли в этот день в лаунтеннис, и я был очень уставшим, – прибавил он.
– Знаете, Жорж, ложитесь сегодня у меня в кабинете на кушетку, на ко– торой сидите. Спальня у меня рядом и дверей нет, а только одна портьера. Так что мы, не стесняя один другого, будем спать как бы в одной комнате.
Жорж, видимо, с радостью согласился.
Приготовили постель.
Доктор, по обыкновению, запер дверь на ключ и ушел в свою спальню.
Он, благодаря кочевой, полной приключений жизни, привык спать чутко, и вот среди ночи ему послышались шаги и подергивание двери, ключ от ко– торой лежал на его письменном столе.
Доктор живо встал и заглянул за портьеру.
Жорж стоял у двери и старался ее открыть. Глаза его были плотно зак– рыты.
– Э, да ты, голубчик, лунатик, – прошептал доктор. – Это интересно.
Жорж между тем вернулся к кушетке и лег на нее.
Доктор подошел к окну, отдернул занавесы и открыл одну половинку. Лунный свет наполнил комнату.
– Понаблюдаем! – решил доктор и уселся в кресло в своей комнате так, чтобы видеть кушетку и окно.
Жорж спал спокойно. Незаметно для себя уснул и доктор. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Рассвет застал доктора в кресле. Протерев глаза, он вспомнил приклю– чения ночи и первым делом подошел к кушетке.
Жорж спал тихо и спокойно, на груди у него лежала свежая пунцовая ро– за.
Доктор взял ее, повертел и поставил в вазочку на свой письменный стол.
– Досадно, что я не видел, как он ухитрился вылезти в окно и спус– титься в сад, а что он лунатик и ходит ночью – доказательство налицо, – бормотал доктор.
Доктор оделся и тогда уже начал будить Жоржа.
– А, это вы, доктор, как я рад! – потом поискав вокруг себя, Жорж спросил:
– А где же роза?
– Какая роза?.. – притворился доктор непонимающим.
– Она была, дала мне розу, вот такую же, как стоит на вашем столе, и велела снять вот их. – Он указал на четки.
– Полноте, Жорж, ни розы, ни красавицы не было. А дам я вам сегодня снотворного.
Не говорить же ему, что он лунатик! – подумал доктор.
– А теперь нас с вами ждут к кофе. Торопитесь.
VIII
День прошел, как всегда.
Вечером доктор уговорил Жоржа выпить снотворное, а сам все же решил караулить.
– Интересный субъект!
Жорж быстро заснул. Отворив окно и отдернув занавесы, доктор занял свой наблюдательный пост.
Чтобы не заснуть, как вчера, он начал курить. Дремота его одолевала, а потому клубы дыма становились все гуще и гуще.
И вот ему чудится, через сизый дым, что в соседней комнате стоит жен– щина, с темными волосами и розами на груди.
Хорошо рассмотреть он не может, дым клубится и перемещается, закрывая фигуру.
Что это? Она у кровати Жоржа, становится на колени, целует его…
На доктора напала слабость…
Наконец он очнулся. В комнате темно, луна уже зашла.
– Черт знает, до чего докурился! До обморока, вот дурак, – шепчет он и в то же время слышит стон Жоржа.
– Вот и парня, должно быть, закурил! – и он берет спички и зажигает свечу.
Жорж лежит на кушетке и по временам тихо стонет.
Доктор наклоняется и видит на груди, на рубашке, несколько капель крови. Тут же лежит судорожно сжатая рука, в которой крепко зажат сте– бель алой, свежей розы.
Доктор стоит в недоумении… опять, значит, ходил, значит, обморок мой был продолжителен! – соображает он.
А кровь на рубашке, откуда она? Ну, это просто, розы имеют шипы, – решает он.
Отобрав цветок, доктор запер окно и завалился спать.
Утром Жорж встал первым. Он был бледен, слаб и как-то рассеян. На вопросы доктора отвечал нехотя и уверял, что он вполне здоров.
Во время кофе из деревни принесли известие, что ночью опять скончался один рабочий.
Джемс и Карл Иванович всполошились и тотчас же собрались идти в де– ревню отнести помощь. Они просили Смита выдать ту сумму, какую назначает мистер Гарри в таких случаях.
Жорж К. попросил взять его с собою. Хотя и неохотно, но Джемс дал свое согласие.
Пошли. Дорогой не говорили, шли молча, каждый занятый своей думой.
В деревне им указали, где был покойник. Старая, покосившаяся избушка, беднота была страшная и глядела из всех углов. Усопший лежал на лавке.
– Отчего он умер? – спросил Джемс, передавая денежную помощь от вла– дельца замка.
– Не знаю, сударь, лег здоровехонек, а не встал больше! Божья воля, – отвечала, заливаясь слезами, сестра покойного.
– У вас, конечно, есть колодец, – принесите мне, пожалуйста, воды, – сказал Карл Иванович.
Женщина вышла.
В ту же минуту Джемс и Карл Иванович бросились к покойнику и припод– няли ему голову.
Они оба ничего не сказали, а Жорж, о присутствии которого они забыли, заметил:
– Да у него на шее такие же ранки, как и у меня.
– Что, у вас ранки на шее? Покажите! – властно сказал Джемс, подходя к Жоржу.
Жорж поднял голову и показал две небольшие ранки с белыми краями.
Джемс и Карл Иванович побледнели хуже мертвеца, лежащего на лавке, они стояли молча, как пораженные громом.
Их заставил очнуться приход хозяйки с водой.
Не прикоснувшись даже к кувшину, они заспешили домой.
В обратном пути в замок они ловко выспросили Жоржа об его снах и о том, как ему спится в комнате доктора.
О ранках он сообщил, что заметил их сегодня утром, что они не болят, а откуда явились, он и сам не знает.
Доктора дома уже не было, он уехал с большой компанией на рыбную лов– лю и довольно далеко, верст за пятнадцать.