— Имя. — прогрохотал голос главного старейшины. С потолка посыпалась пыль, а другие вампиры вздрогнули и недовольно зашептались.
— Степан Васильевич Есенин. — неохотно ответил попаданец. Благо, хоть в этом мире никто не скажет: “Есенин? Как тот Есенин, который поэт, да?”.
Больше всего Степана обычно раздражали шутливые вопросы коллег на тему, почему же он решил стать учителем химии, а не литературы.
— Кем ты был в месте, откуда родом? — проговорил старейшина, не удовлетворенный ответом. Попаданец скосил взгляд в сторону выхода, несмотря на прохладу, в зале было душно. Хотелось поскорее закончить и уйти.
Какое имеет значение, кем он был до этого? Все это в прошлом и он бы предпочел это прошлое забыть.
— Крестьянином. Учил грамоте других крестьянских детей. — равнодушно бросил Степан.
Старейшина Доллир нахмурился, раздосадованно клацнул клыками и скривил морщинистое лицо. Дерзкий щенок, как смеет он так высокомерно говорить со старейшинами клана?
Да и его происхождение… не может раб стать господином, даже если займет его место. Неужели их клан чем-то провинился, раз Бог послал им такую душу?
— Что ж, будем считать наше знакомство завершенным. — процедил Доллир. Как бы то ни было, он не смел противиться Божьей воле, и даже если этот переселенец наказание свыше, а не ответ на молитвы, они, могущественный клан Вальдернеский, примут это достойно. — Асмаэль, несите ритуальную чашу! — приказал вампир.
Один из старейшин, самый пожилой, встал, достал из пространственного хранилища серебряный кубок, и на дрожащих ногах поплелся к Степану, огибая стол.
На короткий миг попаданцу стало жаль Асмаэля, старику было явно тяжело идти, но тот упорно и мееедленно шел к Степану, неся в руках драгоценную ритуальную чашу.
Прошло, наверно, минут пять, прежде чем Асмаэль дошел до него. Было бы гораздо быстрее, позволь Доллир Степану самому дойти до старика и взять чашу, но глава старейшин неотрывно угрожающе смотрел на попаданца, одним взглядом давая понять, что стоит мужчине сдвинуться с места, тот пожалеет об этом.
Асмаэль замер перед Степаном, рвано дыша, серебряный кубок, казалось, мог в любой момент выпасть из слабых мелко подрагивающих рук вампира.
Доллир тоже вышел в центр залы и теперь стоял справа от Степана, сцепив руки за спиной.
— Мои соклановцы! — начал глава старейшин, — В этот знаменательный день мы примем в нашу семью еще одного вампира, который принесет процветание и славу нашему роду! Да здравствует клан Вальдернеских! — торжественно прогрохотал голос Доллира. Вампир повернулся к Степану, — Дитя, отныне ты нарекаешься Кифеном Вальдернеским! Носи это имя с гордостью и не посрами наш род! — попаданец озадаченно кивнул.
С первых минут создавалось впечатление, что его скорее сожрут, чем сделают графом, но что вообще в головах у этих кровососов? Нет, ему, конечно, с первых дней твердили об этом, но он особо не верил.
— Да начнется обряд посвящения! — с потолка послышался странный гул и Степан вдруг оказался под обжигающем солнечным светом, чуть глаза не выжгло, ужас. В лицо прилетела какая-то пыль и попаданец остервенело закашлялся. — Только сильный духом и телом имеет право носить фамилию Вальдернеского! — объявил Доллир, взял нож и полоснул по руке попаданца, не ожидавшего такой подлости. — Кровь наша и твоя одно, все мы едины. — старейшина, оказавшийся слишком сильным для своих лет, насильно держал руку Степана над ритуальной чашей, пока та не наполнилась.
— От таком предупреждать надо. — тихо процедил попаданец сквозь зубы. Старейшина скосил на него уничижительный взгляд, убрал кинжал в ножны и поднял серебряный кубок над головой, подставляя лучам солнца.
— Сила наша в вере, единство наше в крови! — сказал глава старейшин и отпил из чаши, а после пустил ритуальный кубок по столу, каждый из старейшин повторил обряд, отпивая кровь нового члена клана.
У Степана глаза полезли на лоб. Вампиры, конечно, пьют кровь, но это уже каннибализм. Они же не заставят его пить их кровь тоже?
— Докажи же нам, названный Кифеном, что достоин. — обратился Доллир к попаданцу. Раздраженный Степан прижимал к животу раненую руку и не хотел и думать о том, что еще потребуют эти больные фанатики. — Вкуси явство сие, покажи свою преданность и стойкость. — попаданцу протянули небольшую каменную плошку, наполненную какой-то неопознаваемой бурдой, от которой разило чесноком.
— Осиновые опилки, что искоренят зло из сердца, чеснок, что явит миру твои благие намерения и силу духа и плоды боярышника, что очистят тело от скверны. — Степан с сомнением глянул на главу старейшин, они в своем уме? — Что не убивает нас, то делает нас сильнее! —
— А в моем мире говорили, что не убивает, то делает калекой. — тихо проворчал Степан, Доллир закашлял, услышав его слова.
— Ешь же, дитя! — попаданец неохотно взял ложку и начал. Во рту адски жгло, осиновые опилки раздирали горло и лишь боярышник был съедобен. Мерзкие старикашки перемешали все в кашу, но выковыривать ягоды все еще возможно. — Ешь! Все, без остатка! — Степан скис и ускорился. Если проглатывать, не разжевывая, то не так больно, и кончится эта адская смесь быстрее. Ну хоть не кровь, уже хорошо.
Когда Степан закончил, даже сделать вдох казалось настоящей пыткой, глаза слезились. Он ненавидел острое.
— Отныне дитя из другого мира, нареченное Кифеном Вальдернеским, часть нашего рода и преемник графа Бермиана! Да пребудет с нами Божие благословение, да осветит Он наши жизни своим благоволением, да будет милостив к своим грешным детям! — проговорил Доллир. — Дитя, как глава старейшин, от имени клана, дарую тебе замок первого графа нашего рода, замок Касара! — вампиры одобрительно закивали. — Через месяц ты примешь титул и станешь опорой всего рода Вальдернеских! Так поднимись же настолько высоко, насколько сможешь! Яви миру свою силу и могущество Вальдернеских! Не посрами тех, кто принял тебя в свою семью! — у Степана после слов про замок все мысли вылетели из головы.
К черту эту мысль про побег и “самому подняться с низов”. Где ему еще замок обломится? Если скопить небольшое состояние и наладить систему управления землями, то он сможет всецело посвятить себя своей мечте, а титул графа определенно расширит возможности.
— Также мы милостиво даруем тебе кормушку предыдущего преемника, Веце. Отныне жизнь этого слуги принадлежит тебе. — попаданец едва удержался от того, чтобы отказаться. Веце, с его-то характером, был не подарком, как бы абсурдно это сейчас не звучало.
— Благодарю, старейшины. — выдавил попаданец, когда Доллир наступил ему на ногу.
— Объявляю совет завершенным! — проговорил глава старейшин.
* * *
После совета граф Бермиан приказал собрать Веце все вещи своего хозяина и великодушно подбросил порталом Степана с его кормушкой до нового места жительства.
— Это ваше содержание. Трать деньги с умом, переселенец. — сказал Бермиан, прежде чем оставить их одних.
— Г-господин! Что это такое! — возмущенно спросил Веце, показывая на комнату, в которой они оказались. Степан вздохнул, замок же старый, здесь, наверно, прибирались лет сто назад, поэтому и выглядит всё так потрепано.
Попаданец заглянул в кошель. На дне лежало пятнадцать золотых монет. Интересно, какие тут цены и как много он получил?
— Это замок Касарин, совет старейшин подарил его мне. И тебя тоже. — сообщил Степан и Веце резко поплохело.
— Ик! Вы им определенно не понравились! Неужели опять попытались сбежать? — в благоговейном ужасе спросил полукровка. Подумать только, господину Кифену подарили замок Касарин, это же настоящее испытание на выживание. Что этот переселенец там натворил?
— Да лучше бы попытался. — буркнул попаданец. — Это деньги на неделю? — спросил он, наивно полагая, что его, как следующего графа, не заставят голодать. Веце тоже сунул свой нос в кошелек и провыл что-то нечленораздельное.