Вильфред поднял автомат и, прежде чем еще одна пуля выбила ему затылок, выпустил в генерала Хофера короткую очередь.
И попал.
Глава XVII. Визиты ангела смерти.
Дни и ночи слились для Лизе-Лотты воедино. Впрочем, теперь для нее вовсе исчезли понятия "день" и "ночь". Она забыла о том, что это такое. Она вообще многое забыла... Почти все.
Она лежала в гробу, куда ее положил возлюбленный. Лежала послушно, терпеливо. Иногда спала - но без снов. Но большую часть времени просто ждала. Ждала, когда замки на гробу щелкнут и любимый выпустит ее ненадолго, чтобы покормить и приласкать. Все ее существование сосредоточилось теперь на трех явлениях: темнота ожидания, сияние его лица во тьме - и горячая, сытная сладость крови. Лежа в гробу, она замерзала. Но, напившись крови, согревалась и начинала радоваться жизни. Тогда возлюбленный обнимал и целовал ее, и ласкал, и шептал всякие чудесные слова... Вроде того - как стала она красива и как жаль, что теперь она не сможет увидеть себя в зеркале. Или - как он боялся потерять ее, когда безумный доктор чуть было ее не разрезал, и какое счастье, что его все-таки удалось остановить. Лизе-Лотта не знала, кто такой этот безумный доктор, но страшилась его, льнула к возлюбленному. А он говорил, что она может называть его "Раду", так его назвали когда-то, когда он был человеком, хотя теперь его называют "Хозяин" или "Граф"... Но она может называть его "Раду", ему это будет даже приятно, потому что он любит ее, он наконец-то снова любит, и ее он не потеряет так глупо, как потерял Эужению или Кончиту.
Несмотря на то, что ожидание прихода любимого занимало большую часть ее времени, именно в этот период своей новой жизни Лизе-Лотта была счастливее всего. Потому что она НЕ ПОМНИЛА. Ничего не помнила.
Воспоминания начали возвращаться после той ночи - она узнала, что это случилось именно ночью, ведь только ночью вампиры встают из гробов и им позволено охотиться! - после той ночи, когда возлюбленный Раду пришел к ней не один. С ним был молодой мужчина в странной серо-зеленой одежде. Этот мужчина до полусмерти испугал Лизе-Лотту... Потом она поняла: она испугалась его, потому что на нем была форма немецкого солдата. Но еще очень долго пришлось вспоминать, почему же она так боится немецких солдат!
Впрочем, этот солдат вел себя тихо и скромно. Просто стоял, тупо глядя перед собой словно бы невидящими глазами. Это потом Лизе-Лотта осознала, что обрела способность видеть в кромешной темноте. А у солдата этой способности не было.
Раду поднял ее из гроба, поцеловал, долго смотрел ей в лицо, нежно поглаживая кончиками пальцев ее лоб и щеки. Лизе-Лотта отвечала ему обожающим взглядом. В нем сосредоточился весь ее мир! В нем одном! Ей казалось, что она могла бы стоять так целую вечность, не отрывая взгляда от его лица... Но он заговорил - тихо и грустно - заговорил не разжимая губ, его голос ласково звучал в ее мозгу:
- Как бы я хотел, чтобы все оставалось так, без изменений, чтобы длилось целую вечность, чтобы ты оставалась такой же... Моим птенцом-несмышленышем. А я кормил бы тебя своей кровью. Это так сладко кормить тебя! Но дольше тянуть с этим нельзя. Я и так слишком долго держал тебя... Я нарушил все мыслимые законы нашего клана. Я должен научить тебя охотиться самостоятельно. Чтобы ты могла выжить - если погибну я. Такая, как сейчас, ты беспомощна. Ты мила мне этой беспомощностью... И тем, что ничего не помнишь. Ничего не знаешь, кроме меня, моей любви и моей крови. Но придется вывести тебя в мир. Сегодня я буду учить тебя пить кровь у того, кто не хочет сам отверзнуть для тебя свои вены. Потом научу завлекать и нападать. Это легко. Ты все это уже умеешь. Просто надо приобрести опыт. Мне жаль лишь, что начиная с сегодняшней ночи ты начнешь вспоминать... И уже не будешь настолько моя, полностью моя!
- Я всегда буду полностью твоя...
- Нет. Но я счастлив уже тем, что у нас с тобой было. Вот, посмотри на этого парня. Я кормил тебя кровью из вены на руке. Но чаще всего мы прокусываем шею слева. Там находится самая большая артерия, с кровью свежей и пьянящей, как лучшее вино...
- Что такое вино?
- Ты вспомнишь. Ты все со временем вспомнишь. А теперь послушай меня внимательно. Артерия на шее находится несколько глубже, чем вена на руке. Так что давай начнем с его руки. Мне жаль, что это - мужчина, не очень-то опрятный мужчина с грубой кожей. Я бы предпочел привести для тебя кого-нибудь более нежного, тонкокожего... Мальчика или девочку. Но, когда ты все вспомнишь, тебе не понравится, что я заставил тебя пить детскую кровь, когда ты не сознавала себя. Тебя это огорчит. А я не хочу огорчать тебя чем бы то ни было. Подойди сюда...
Лизе-Лотта послушно подошла.
Парень все так же смотрел перед собой неподвижным взглядом.
Раду взял его за руку, распорол ногтем рукав и поднес запястье ко рту.
- Смотри!
Губы Раду раздвинулись, из десен поверх ряда зубов появились два длинных и острых клыка, чуть загнутых на концах. Клыки выросли и удлинились так, что Раду вряд ли смог бы закрыть сейчас рот... Но Лизе-Лотте это не показалось уродливым или страшным. Все, что имело отношение к Раду, казалось ей прекрасным!
Раду вонзил клыки в запястье парня.
Тот даже не дрогнул.
Раду прилепился губами к коже и принялся сосать.
Потом оторвался, быстро лизнул ранки - и они затянулись.
- Вот как надо. Аккуратно. Чтобы ни единой капли не пропало. Пить можно, только пока у него бьется сердце. Мертвая кровь нам вредит. От нее мы становимся неподвижными и беззащитными. В крайнем случае, можно пить кровь животных, но от нее мы тупеем... Что тоже ведет к беззащитности. Я знаю, со временем у тебя возникнет вопрос: обязательно ли нам пить именно человеческую кровь. Я лучше отвечу тебе на этот вопрос сейчас. Запомни: нам нужна человеческая кровь. Именно человеческая. Чтобы не страдать от голода, можно пить кровь животных. Но только в самом крайнем случае. Если твое тело ослабло. И тут же, как только ты обретешь силы, отправляйся на поиск человеческой крови. Только она дает нам полноценную жизнь. И запомни самое главное: никогда, ни при каких обстоятельствах не пей мертвую кровь! А теперь попробуй сама. С другой его рукой.