Однажды Вамшидаса пел песню, в которой говорится о том, что иногда любовь к Кришне пылает, как огонь, а иногда она холодна, как лед. Пел он ее не на бенгали, на котором она была написана, а на своем маймансингхском диалекте. Ананта Вишвамбхара, который в это время готовил, услышав это, начал петь эту песню правильно, так как она была написана на бенгали. Вамшидаса пришел в необычайный гнев. Он выхватил из огня, на котором Ананта Вишвамбхара готовил, головешку и пригрозил, что побьет его.
К Вамшидасе приходило очень много людей. Они приносили с собой различные подношения, такие как фрукты и овощи, которых иногда собиралось огромное количество. Лишние овощи обычно съедала черная корова, которая приходила к кутиру. Однажды на одной папайе в Маяпуре вырос красивый плод. Ананта Вишвамбхара каждый день смотрел, как он созревает. Когда же плод созрел, он осторожно взобрался на дерево, приставив лестницу, сорвал его и принес в мешке Вамшидасе в Навадвипу. Бабаджи Махараджа положил его в кучу овощей и фруктов, принесенных другими людьми. Вскоре после этого туда пришла черная корова и начала есть овощи и фрукты. И когда она уже подобралась к папайе, Бабаджи Махараджа отогнал ее. Вамшидаса знал, что, принеся папайю, Ананта Вишвамбхара выразил тем самым свою огромную любовь и преданность, и потому не хотел, чтобы корова съела этот плод.
Однажды в 1942 или 1943 году к Вамшидасе пришел один Санта Махараджа, который нес триданду. Увидев его, Вамшидаса сказал Божествам: «Кто это идет сюда? Кто это несет данду! Данду должен носить мой Гауранга Махапрабху, мой Прабху Гауранга».
Акинчана Кришна дас Бабаджи, ученик Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура, ставший бабаджи после ухода Шрилы Бхактисиддханты, жил во Вриндаване и был другом А.Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады, основателя-ачарьи ИСККОНа. В юности Акинчана Кришна дас учился петь бхаджаны и играть на мриданге. Выучив какой-нибудь новый бхаджан, он прежде всего пел его перед Вамшидасой, который выражал одобрение и давал благословение, кивая головой и поднимая руку.
Маджитпур сегодня
Маджитпур — красивая и тихая деревня, каких очень много в Бангладеш. С одной стороны, деревню огибает река, небольшой приток могучей Брахмапутры. Сейчас там уже нет ни панчавати, где Вамшидаса жил первое время, отрекшись от мира, ни ашрама его гуру, находившегося в близлежащем Джамалпуре. Их можно теперь увидеть только возле самадхи Бабаджи Махараджа.
После ухода Вамшидаса его брат Раджачхавдра отрекся от мира, получив при посвящении имя Рамананды дас Бабаджи. Он стал первым жрецом в самадхи. Божества Вамшидаса поставили около его самадхи, и им поклонялись все время, пока их не украли. Следующим жрецом в самадхи стал Говинда дас Бабаджи. В 1968 году самадхи перестроили, и вместо глинянного было поставлено кирпичное. После Говинды даса в самадхи некоторое время не было постоянного жреца, но сейчас обязанность жреца взял на себя Гаура дас Бабаджи, правнук Вамшидаса.
И индусы, и мусульмане, которых сейчас большинство в Маджитпуре, гордятся тем, что в их деревне родился маха-пуруша (великий святой). И те, и другие собираются вместе, устраивая празднества около самадхи Вамшидаса. Особенно много народу приходит на празднество в день ухода Вамшидаса. Несмотря на отдаленность Маджитпура от других населенных пунктов, а также на то, что в нем негде размещать приезжих и что путешествовать по Бангладеш в сезон дождей необычайно трудно, на этот праздник, длящийся два дня, приезжает всегда не менее двадцати тысяч паломников. В первый день праздника устраивается киртан, который длится двадцать четыре часа без перерыва, а на следующий день произносятся религиозные проповеди.
Местные жители очень хотят расширить ашрам Вамшидаса, чтобы должным образом принимать многочисленных паломников, приезжающих получить даршан. Однако жители Маджитпура очень бедны и не имеют достаточных средств.
Вамшидаса Бабаджи и кастовость
Вамшидаса никогда не оказывал особого почтения людям, принадлежащим к так называемому высшему сословию, а также, по всей видимости, не осознавал и своего низкого происхождения. Своей подлинной святостью он вызывал уважение всех, кто встречал его, даже тех, кто, согласно кастовым соображениям, должен был бы считать его неприкасаемым.